Сибирские огни, 1987, № 11

— Нету, хоть на кресте распните,— выстанывал дежурный,— а толку не будет... Русским же языком говорю: не-ту! Через два дня уедете. — Д а ты что, дядя, в своем уме? Два дня сидеть!.. Дежурный тоже вскинулся: — Нету вагонов — и точка. Освободите помещение. — Работнички... туды вашу мать! Да у вас тут и не пахнет советской властью. Ишь, спаситель нашелся... на кресте его распните. Пошли, братцы! Чего тут с ним канителиться... Вышли. А следом какой-то парень, железнодорожник, с фанерным сундучком. Тронул Степана за руку: — Слышь, матрос, могу дельный совет дать: в тупике стоит вагон. Теплушечка. Колеса целы, дверь на месте... Остальное, ежели с мозгами, сами докумекаете. Сказал и пошел вдоль состава. А тут и кумекать нечего — все ясно. Степан облегченно засмеялся и крикнул вдогонку парню: — Спасибо, браток! Докумекаем.— И обернулся к оторопевшим солдатам.— За мной, окопники! На абордаж!.. И первым заспешил, побежал мимо пыхтевшего паровичка, через рельсы, по шпалам, увлекая за собой остальных. И как-то так вышло, что с этой минуты командование перешло к Степану. Потом дружно, всем гамузом навалились, столкнули вагон и покатили в сторону вокзала... Дежурный подоспел, когда теплушка уже была прицеплена к составу. — Назад! Назад! — размахивал руками дежурный.— Кто вам дозволил самовольством заниматься? — Революционная необходимость,— ответил Степан. — Анархисты вы, а не революционеры. А ну отцепляй! Степан не шелохнулся. Остальные плотно стояли за ним. Дежурный побледнел и тихо, со сдержанной яростью повторил: — Кому говорят — отцепляй! Или я вызову наряд... — А вот этого не хочешь? — повертел Степан перед носом дежурного увесистым кулаком.— Кого решил пугать... фронтовиков, окопников?— Голос его зазвенел угрожающе.— А ну табань отсюда! И на носу себе заруби: мы кровью заплатили за это право... и за этот вагон. Да поезд, смотри, не задерживай! — крикнул вдогонку.— Революция должна двигаться вперед, а не стоять по тупикам... Так и отстояли вагон. И вздохнули облегченно, когда прозвенел станционный колокол, и поезд тронулся наконец. Проплыл и откатился назад вокзал, понеслись, все ускоряя бег, станционные, городские строения, оглушающе, как весенний гром, прогрохотал железный мост через Иню, и густой сумрачный лес, как бы рассеченный надвое, рванулся навстречу, наполняясь протяжным и низким гулом. 4 Степану повезло в Бийске: едва он вышел на привокзальную площадь, как увидел подводу, которая уже разворачивалась, еще минута—- и он бы ее упустил. Степан окликнул ездового, рыжебородого мужика, в огромном тулупе: — Эй, земляк, далеко курс держишь? Мужик, стоя в санях на коленях, неловко повернул голову: — А тебе куда? — В Безменово. Мужик натянул вожжи, придержав лошадь: — А я в Шубинку. Попутно, стало быть. Садись, подвезу.— Оглядел Степана с веселым любопытством, поинтересовался, когда отъехали немного.— Отвоевался кабыть... домой? — Если с одной стороны,— подмигнул Степан,— считай, что отвоевался. А с другой... Поглядим. Много еще царских прихвостней осталось. 30