Сибирские огни, 1987, № 11

ствовал со старшим Корчугановым, Глебом Фортунатычем. Особенно сблизились они после нашумевшего в Томске процесса по делу об участниках демонстрации в 1905 году. Вологодский выступил тогда в качестве защитника, и Глеб Фортунатыч нередко потом говорил об этом, ставил его в пример: вот как надо защищать права народа!.. Но с тех пор много воды утекло, многое изменилось... Николай Глебович встретил Вологодского три дня назад в больничном коридоре и несколько растерялся. Хотел пройти незаметно, но Вологодский сам его остановил: — Нехорошо, нехорошо не узнавать старых знакомых... Николай Глебович вспыхнул, будто школяр, уличенный в нечаянной лжи:— Отчего же... узнаю. — Ну, здравствуйте, здравствуйте! — раскинув руки, Вологодский шагнул навстречу.— Как поживаете, Николай Глебович? Подумать только, последний раз мы виделись, если мне память не изменяет... — Три года назад,— подсказал Николай Глебович. — Д а , да, три года... А кажется, было вчера. Помню все, как же... Помню, как ваша дочь, прелестная девочка, музицировала. Почел бы за счастье снова услышать ее игру... Напыщенный тон Вологодского раздражал, хотелось ответить ему резкостью, но он сдержался. — Д а , кстати, мне говорили, Потанин болен. Вот освобожусь и непременно зайду, попроведаю. Николай Глебович быстро и умоляюще глянул на него: — Прошу вас не делать этого. Потанин пока еще слаб, и всякие излишние волнения ему противопоказаны...— Сказал и подивился неожиданно пришедшей мысли: во что бы то ни стало оградить Потанина от этих мелких и опасных людей, подобных Вологодскому... Вот ведь никому не придет в голову ни с того, ни с сего взяться за скальпель и, не будучи хирургом, решиться на самую даже простейшую операцию. А в политику норовят все... — Ну что ж ,— согласился Вологодский,— коли советуете... Советы врача — закон. А законы надлежит выполнять всем, даже главе правительства,— пошутил и сообщил не без удовольствия: — Между прочим, я ведь и в Томск приехал по совету врачей. Представьте: нашли переутомление и предписали двухнедельный отпуск. «Отпуск? — удивился Николай Глебович, глядя на бодрого, розовощекого Вологодского.— Отпуск в тот момент, когда Россия истекает кровью!» Но вслух опять сказал другое: — Нынешний Томск мало пригоден для отдыха. — Д а , это верно,— согласился Вологодский.— Впрочем, у меня дела не только личные. Вам, должно быть, известно имя Катерины Сазонов- ны Болотовой? — Нет, не имею чести знать. — Богатая была особа. Скончалась недавно. А поскольку я состою душеприказчиком, по личному ее завещанию, то и должен распорядиться имуществом покойной. Думаю употребить его на нужды города. Полагаю все средства покойной пожертвовать на устройство больницы... Как находите мое решение, доктор? — прищурился весело и сделал руками такое движение, словно хотел привлечь к себе, заключить его в объятия. Николай Глебович резко отстранился. И долго потом ему было не по себе от этой встречи и разговора с Вологодским, от этого откровенного, недвусмысленного его жеста. «Нет, нет, от этого филистера подальше надо держаться»,— решил Николай Глебович и внимательно посмотрел на Потанина, сидевшего в прежней позе. — Стало быть, так,— мягко сказал, возобновляя прерванный разговор.— Недельку еще надо полежать. 27