Сибирские огни, 1987, № 11

— Когда приказано явиться? Ему пояснили: адмирал не приказывал, а просил. Генерал был человек пунктуальный и наутро, к десяти часам, как было условлено, отправился к Колчаку. Особняк верховного правителя стоял на берегу Иртыша — и вид отсюда открывался превосходный. Река уже замерзла, покрыта была заснеженным льдом, санные дороги слева и справа тянулись от одного берега к другому и там, куда они уходили, ровно и широко расстилалась белая, дымившаяся поземкой равнина... Генерал постоял немного, любуясь этой равниной, вдыхая запах снега и стылого тальника, наносимый слабым ветерком, затем круто повернулся и пошел к парадному подъезду особняка, выглядевшего сейчас довольно внушительно. По углам высокой чугунной решетки, ограждавшей здание со стороны реки и со стороны городского квартала, а также у ворот и непосредственно в ограде, у подъезда, стояли часовые. Генерал поднялся по каменным ступеням, прошел узким коридором и, слегка волнуясь, вошел в небольшую, но довольно светлую переднюю. Здесь стоял еще один часовой. Пожилой усатый швейцар, чуть поклонившись, принял из рук генерала шинель и папаху. Катанаев прошел в дежурную комнату, где находилось несколько пехотных, казачьих и флотских офицеров — адъютанты и очередные ординарцы... Здесь его встретил управляющий делами верховного правителя Тельберг, предупредительно вежливый и несколько суетливый человек. — Очень хорошо, генерал, что вы пришли. Адмирал просит извинить его, он сейчас закончит разговор с Артемьевым, новым командующим Иркутским военным округом... — Как, разве там Волкова уже нет? — Волков еще там, но...— развел руками управляющий. Наконец, Катанаев был приглашен. Колчак встретил его у двери, приветливо поздоровался. Однако лицо его при этом оставалось озабоченно-строгим и казалось несколько даже расстроенным. — Простите, генерал, что побеспокоили вас. Причины сей спешки вам уже известны, министр юстиции, надеюсь, ввел вас в курс дела... — Д а ,— подтвердил Катанаев,— в общих чертах. — Вот и прекрасно. Это освобождает меня от излишнего предисловия,— оживился Колчак. — Помогите нам водворить порядок в Забайкалье. Это очень важно, генерал. Важно не только для Сибири, но и для всей России. И я вас прошу лично. — Боюсь, не сумею оправдать ваших надежд, — сдержанно высказал сомнение Катанаев.— Ни прокурором, ни следователем быть никогда не доводилось. — И не надо. Прокурорской односторонности от вас и не потребуется. Разберетесь в деле объективно и разносторонне. Поверьте, генерал, лично я не хочу вражды с атаманом. Напротив, готов идти ему навстречу... если расследование покажет, что я был неправ, назвав его изменником Родины... — Благодарю за доверие. Но вы не учитываете мой возраст... — Подтянитесь, генерал, мы еще с вами послужим России!— улыбнулся подбадривающе адмирал.— Д а , вот еще что,— вспомнил и посоветовал: — Свяжитесь с министром путей сообщения Уструговым, он собирается на днях ехать во Владивосток. Можете присоединиться к нему. Думаю, в министерском поезде вам будет удобно... Поезд действительно был хорош — с отдельным салоном-вагоном, буфетом и кухней. Кроме Устругова и членов Комиссии, в поезде ехал английский генерал Нокс и несколько сопровождавших его офицеров. Компания подобралась веселая и дружная. Поезд почти нигде не задерживался— и через трое суток, что по тем временам казалось невероятным, прибыл в Иркутск. Отсюда и до Читы — рукой подать. Там на обширной территории Забайкалья раскинулось семеновское «царство». 24