Сибирские огни, 1987, № 11

приезда Авксентьева каждому была ясна: склонить думские фракции на свою сторону, добиться от них — любыми средствами! — безоговорочного признания Директории, добровольного отказа от своих полномочий. Необходимо единое всероссийское правительство без всяких оговорок. Однако «единые правительства» в те дни возникали одно за другим по всей обширной территории, занятой белогвардейцами, от Поволжья до Владивостока, и каждое из них — будь то «Временное Сибирское» во главе с Вологодским, или «Временное правительство автономной Сибири» на Дальнем Востоке, или «Деловой кабинет» генерала Хорвата, обосновавшийся в Харбине, не говоря уже о «правительствах» зауральских, прикаспийских, донских, кубанских — все они претендовали на «всероссийское» признание, торопясь заручиться поддержкой иностранных миссий. Россию рвали на части. Сибирь бурлила, точно кипящий котел. Кроме «всероссийских», существовало еще множество «правительств» местного происхождения, всевозможных дум, отделов, управ, комитетов... по спасению, освобождению и возрождению России от большевизма. Авксентьеву напоминало все это известную крыловскую басню про лебедя, рака и щуку, которые впряглись в один воз, да — вот беда! — тянули в разные стороны... С этой мыслью он и взошел на кафедру. — Господа члены Сибирской областной думы! От имени Всероссийского Временного правительства имею честь приветствовать вас и сделать вам определенные предложения...— на слове «определенные» слегка запнулся, но дальше уже говорил без запинок, твердо и гладко, точно по писаному. — Разумеется, правительство обязано признавать и уважать права областей на автономию. Однако в данный момент, когда с большевизмом еще не покончено, заниматься этой задачей было бы преждевременно... Есть одна подоплека, господа, и я прошу вас обратить на нее внимание: областные правительства возникали отчасти потому, что та или иная территория России, освобождаясь от большевиков, была как бы островом среди бушующего моря большевизма, что и вызвало необходимость создавать свою собственную власть... Теперь эта необходимость отпала. Зал ответил недружными, сдержанными аплодисментами. — Недалек тот день,— продолжал Авксентьев,— когда мир и порядок воцарятся в России. Поэтому нам уже сейчас нужно позаботиться о том, чтобы страна наша вышла из этих испытаний монолитно-единой, чтобы с нею считались союзники... Вот почему Директория,— подвел к главному,— предлагает всем областным правительствам, независимо от их партийной принадлежности, подчиниться постановлениям и законам единой всероссийской власти. Мы долго и упорно говорили о спасении России. Теперь идет речь о воссоздании России... Заседание думы кончилось поздно вечером. После горячих дебатов, вызванных выступлением Авксентьева, после мучительных колебаний и некоторых пустых формальностей было, наконец, выработано и принято решение: «Сознавая великую жертву ради спасения России, Сибирская областная дума слагает свои полномочия...» Авксентьев остался доволен. По правде говоря, он не ожидал столь скорого и положительного решения вопроса. И все это время, пока находился в Томске, занимаясь неотложными правительственными делами,— встречался с нужными людьми, присутствовал, наконец, на прощальном ужине, устроенном теперь уже бывшей думой,— все это время глава Директории пребывал в хорошем, приподнятом настроении. Ужин ему понравился. Общество собралось приятное. Были дамы. И как-то само собой вышло, что разговор коснулся волнующей всех темы — нынешнего местопребывания правительства. Авксентьев охотно 17 ,