Сибирские огни, 1987, № 11

начали разговаривать. Так вот этот Аргамай и лег в основу образа алтайского бая Сапога. Но этого было мало. Я присоединил к Аргамаю его брата Манжи, который жил в соседней долине. И этого было малоі Неподалеку от Манжи жил бай, которого действительно звали Сапог. И вот из этих встреч, из этих наблюдений и сложился об­ раз алтайского бая Сапога Тыдыкова! — А судьбы героев? Признаюсь, что ваш роман я читал еще мальчишкой — это было в середине сороковых годов, мне в то время едва исполнилось десять лет, и все, о чем рассказывается в «Великом кочевье», я воспринимал как полулегенду. Мы, си­ бирские подростки, с упоением читали ваш роман. И хотелось бы знать о судьбах геро­ ев «Великого кочевья» — они как-то к вам возвращались позднее? — В этой связи я хочу рассказать о молодом человеке, который в романе носит имя Ярманки. Однажды, в конце 30-х годов, я ехал из Новосибирска в Бийск, где в то время жил и работал. Поезда ходили тогда очень медленно. На станции Алтайской мы стояли целый час, поджидая, когда пригородный поезд придет из Барнаула и бар­ наульские пассажиры переберутся к нам. Я уже спал и вдруг слышу русскую речь и алтайскую — оказалось, люди из Барнаула возвращаются в Горный Алтай. Они вошли в наш вагон. Среди них был, в частности, талантливый композитор Андрей Викторович Анохин. Подсели в купе, где я ехал. Тут уже не до сна — начался разговор. Меня, как говорится, опознали! И вдруг один из собеседников, алтаец, говорит: «А я вашего Ярманку знаю. Он вот там-то живет». Я сказал, что не знаю того человека, о котором он говорит. Так откуда же появился Ярманка? Алтайцы, помимо своих имен, давали младен­ цам и русские имена, причем использовали названия событий и явлений, которые в то или иное время происходили. Так, на Алтае, как и во всякой сельской местности, собы­ тием всегда была ярмарка. И поэтому одного мальчика назвали Ярмарка. Это и дало мне повод молодого героя романа назвать Ярманкой. Действительно, такой парень был, правда, познакомился я с ним несколько позднее. В Кош-Агачском аймаке жил простой пастух, одаренный человек. Он резал трубки из корневищ. Трубки понравились многим, ему стали их заказывать. А потом он начал резать фигурки зверей, животных, прежде всего яков, по-алтайски — сарлыков. Он, как всякий алтаец, любил героические сказания и однажды вырезал фигурку алтай­ ского богатыря, который убил дикого яка и несет его в стойбище, закинув за свои плечи. Этого человека приметил Григорий Иванович Гуркин, пригласил его в свою худо­ жественную студию. Он там учился. И вот как-то я прихожу к нему с Николаем И ва­ новичем Чевалковым и вижу на полке целый ряд фигурок. Я попросил уступить одну из них мне. Он не согласился, сказал: «Себе надо!» Тогда Николай Иванович стал тоже его уговаривать. Молодой скульптор долго не соглашался. Задумался, решил, видимо, так ответить, чтобы гости не приставали больше к нему. И сказал: «Дорого будет!» Я спрашиваю: «А сколько будет стоить ваш богатырь?» Он опять задумался. Думал, ду­ мал и говорит: «Три рубля!» Он полагал, что теперь гости отступятся. Мы с Николаем Ивановичем рассмеялись, и я дал ему гораздо больше той цены, которую он запросил. И фигурка эта до сих пор хранится у меня. Словом, скульптор пользовался успехом. Потом его направили учиться в Омск. Но человек он был больной, и жизнь его очень скоро оборвалась. Гак вот своему Ярманке Токушеву я и передал многие черты этого человека и почти сохранил его имя — скульптора звали Ярымка. Мы вышли в сад, и в глаза сразу бросилась небольшая куртинка подснежников — они расцвели совсем недавно, и на них спокойно копошились, выискивали нектар пчелы. Нас окликнул младший брат Афанасия Лазаревича — Харлампий Лазаревич: ока­ зывается, принесли почту. Я сказал, что тоже привез письмо от ветеранов города Барабинска. Сибиряки не забывают своего писателя-земляка. В этом доме были и гости из Барабинска — пионе­ ры, которым Афанасий Лазаревич надписал свою книгу «Большой зачин». Вообще почты к нему приходит много. От писателей, ученых, просто от читателей. Пришло среди других письмо от давнего знакомого Афанасия Лазаревича, Юрия Максимовича Чюхненко учителя-энтузиаста, руководителя школьного литературного клуба в городе Черновцы на Украине. В конверт был вложен буклет о работе клуба. На одной из страниц написано: «С творчеством сибирского писателя Афанасия Лазаревича Коптелова членов клуба связывает 13-летняя дружба. На полках библиотеки школь­ но