Сибирские огни, 1987, № 11

Я-то думал, что в горький тот час. Как в глазах потемнело от боли. Свет на небе погаснет как раз, Темь поглотит и бор тот и поле. Я-то думал, что в час горевой Вдруг расколется небо и разом Рухнет вниз, и с моей головой Распростится навеки мой разум... Я иду по немятой траве, Всем сиянием дня освещенный. И стоят — голова к голове — Сосны, к небу летя, как колонны. Лишь внизу, под ногами виясь, Прикрывая опавшую хвою, Корни вкруг простираются — связь Сосен тех с этой черствой землею, Бор стоит, пропуская меня, Не виня и вины не прощая, Лишь земле постоянство храня И бессмертью себя завещая. ОБ ОДНОМ, УЖЕ НЕ МОЛОДОМ Он к старикам был нетерпим По тем, весьма простым, причинам, Что — как он думал — только к ним Спешит судьба со штатным чином. И хоть у них был волос сед. Не звонок голос был, тем паче,— Он должен был за ними вслед Идти. За ними, не иначе. И нетерпеж, в душе свербя. Одолевал его, нет силы: Уж речь слагал он про себя, Что мог изречь у их могилы. Страдал, не мог ни пить, ни есть, Поскольку той лишь верил вере, Что старики затем и есть, Чтобы его мешать карьере. БЕРЕЗЫ ОСЕНЬЮ НА ЮГЕ Хвала железным, истуканным, Меж скал стоящим там и тут Тем кипарисам плотнотканым. Чей жесткий лист Не только рваным Ветрам,— зиме не по зубам. Хвала!.. Но мне милей, признаюсь, Те две березки под окном, Что, на ветру лихом качаясь, Меняют облик с каждым днем. Вчера лишь Зелены, как лето, Березки завтра — золоты. А там — и лист летит в кюветы. Струясь, как воды, с высоты. А там, в январском утра свете, Под солнцем — ствол возле ствола — Белеют, как в сорочках дети Или как свечи средь стола. Струятся ввысь сквозь воздух мглистый, Как там, у нас, над снегом чистым Из труб текут уже дымы. Иль — снег за плугом тракториста, Упавший наземь до зимы. СТАРУХА ПИЛИЛА ДРОВА Двуручной пилой одноручно Старуха пилила дрова. Пила дребезжала незвучно. Не кучно летела дресва. Хватали в запиле по-щучьи Пилу, вырывая из рук, То в зубья попавшие сучья, То гвоздь, не увиденный вдруг. Но мерно старуха качала Пилу И качалась сама. За ней — ни конца, ни начала — К избе подходила зима. В мужские обутая бродни. Одетая в старый пиджак. Как видно, она на сегодня Пилить приспособилась так. Что так! Или муж — лежебока — Болит не его голова! Или, без конца и без срока. Весь век свой была одинока, С девичьего срока вдова. С тех давних, победных и грозных И сгинувших сороковых — И можно бы выйти, да поздно, Да где бы и взять, хоть обозных. Женатых ли иль холостых!.. А может,— обычно и просто: Приспевшему отдыху рад. Лежит невдали, на погосте, Ее хлебороб и солдат. А дети по белому свету Давно разлетелись, давно. И были, как будто, и нету — Лишь поле глядится в окно. В столицах иль средь новостроек, Найдя веселее житье, В избе, без крыльца и пристроек, Одну позабыли ее... Морозом побитая, скучно Чернела за пряслом ботва. Двуручной пилой одноручно Пилила старуха дрова. 11