Сибирские огни, 1987, № 11

перед Верх-Ирменью, Бугаков попросил остановиться, вышел из машины, окинул медленным взглядом приволье большого старинного села, вспомнил хрестоматийные строчки русского поэта Ивана Сурикова и, слегка перефразировав, сказал самому себе: «Здесь моя деревня, здесь и дом родной». Разумеется, деревня еще об этих наме­ рениях нового партийного секретаря не знала. Но он работал, как никто до него, набирался опыта у толкового хозяина и образованного специалиста Ивана Яковле­ вича Овчаренко, а .пришло время — сменил его на посту председателя колхоза. Нет, Бугаков не мнил себя уже готовым распо­ рядителем земли, но, как скажет он после, «утешал себя мыслью, что приобретать зна­ ния и опыт в одиночку не придется — вот эти люди и помогут, и научат». Со временем, когда известность Бугакова как руководителя и как строителя хозяйст­ ва нового, интенсивного типа распростра­ нилась за пределы района и области, ему не раз предлагали высокие посты, не раз советовали «застолбить тему», защитить диссертацию и двигать в науку,— он неиз­ менно говорил твердое «нет». Обо всех по­ добных предложениях село, конечно, узна­ вало, и где-нибудь на ферме или на поле­ вом стане колхозники в упор спрашивали: «а правда ли», и он тотчас же рассеивал подозрения «в измене колхозу» — иначе предполагаемый отъезд хорошего предсе­ дателя в деревне не называют, И так свое желание навсегда связать жизнь с этим селом он вынужден подтверждать на каж­ дом отчетно-перевыборном собрании. Из этой нравственно-психологической ус­ тановки естественно вытекает вся линия жизни и поведения руководителя в коллек­ тиве. Я не много, к сожалению, встречал хозяйственников на селе, которые так же, как Бугаков, дорожили мнением односель­ чан о себе. При каждой нашей встрече, уз­ нав, что я беседовал с колхозниками, он непременно поинтересуется, а что говорят люди? И добавляет: «Может, в глаза по­ стесняются сделать замечание, а вашему брату скажут, и мне очень важно знать, где я ошибаюсь»... Рассказывая в начале очерка о жестком стиле колхозных перекличек и планерок, я до поры умалчивал о том, с чего они начи­ наются и чем кончаются. — Прошу всех руководителей производ­ ственных участков и служб: внимательно обследуйте каждое рабочее место, где тру­ дятся люди. Чтобы все двери закрывались плотно, чтобы нигде не дуло. Служба глав­ ного энергетика не имеет права даже на мелкие упущения, зевки, в ваших руках все жизнеобеспечение поселка. Мы ввели до­ полнительную оплату работникам детсада за посещаемость, теперь они сами беспоко­ ятся, если чей-то ребенок остался дома, лучше смотрят за ними в свое рабочее вре­ мя. У нас, благодаря этому, сократилась выдача больничных листков по уходу за ребенком. Надо позаботиться, чтобы мате­ ри не простужались на работе... Ну, а те­ перь давайте планы на неделю. Это перед началом планерки. — Дрожжевание кормов дело хорошее, это забота о корове, чтобы она лучше по­ ела... А для людей другая перспектива: тас­ кать тяжелые ведра с этим кормом. В не­ 120 которых хозяйствах, где давно занимаются дрожжеванием, у доярок уже руки отросли вот такие... Бугаков встал из-за стола и, нарочито согбенный, с опущенными до полу руками, проковылял по кабинету, вызвав улыбки на лицах присутствующих. — Мы сделали доброе дело,— тут же посерьезнев и возвращаясь к своему крес­ лу, продолжал он,— впервые, можно ска­ зать, в истории колхоза стали задавать ко­ ровам теплое пойло или кашку. И не вед­ рами вручную, а механически подается в каждую кормушку: только шлеп-шлеп — и корова начинает жадно есть. В три раза быстрее съедает, чем сухой корм при том же расходе муки, и молока нам прибавля­ ет. Вот такие установки, как во втором корпусе, мы должны смонтировать в каж­ дом коровнике. Люди только спасибо ска­ жут за такую механизацию. Это — в конце планерки. Установку для раздачи жидкого корма я видел своими глазами. Сам Бугаков, подав­ ший «рацею» и потративший много време­ ни и энергии на ее воплощение, все еще живет ощущением своей победы. «Это ж чудо, это ж чудо!»— восклицал он, наблю­ дая за. работой своего очередного детища. Там же я, кстати, увидел еще одну но­ винку — пневматические устройства для открывания и закрывания железной калит­ ки у входа на доильную площадку. Когда- то, не очень давно, эти дверцы открыва­ лись механически, то есть нажатием рыча­ га. Как-то доярки пожаловались председа­ телю: руки, мол, болят от этой механики, нельзя ли что-нибудь придумать для об­ легчения труда? Другой бы, наверное, стал урезонивать мастеров машинного доения — у вас-де только и осталось ручного труда, что рычагами подвигать да прицеплять к соскам коров доильные стаканы... Бугаков принял заявку доярок всерьез, дал задание инженерной службе, чтобы оп­ ределили истинную трудоемкость этой опе­ рации. И все подтвердилось. Затрачивая на одно нажатие рычага усилие в несколько килограммов, работница комплекса за день передвигает тонны. Коров-то у нее в груп­ пе сто десять. И медики, обслуживающие доярок в профилактории комплекса, дали справку, что больше всего хлопот им до­ ставляют руки пациенток... А через некоторое время на доильной площадке появилось новое приспособление, приводимое в действие легким поворотом маленькой изящной ручки. У всякого доброго начинания и смелого решения есть своя предыстория, часто труд­ ная и даже драматическая. Несколько лет тому назад, отправившись по обыкновению к отпуск зимой, Бугаков там, на кавказском курорте, в слякотную мерзкую погоду схватил тяжелое простуд­ ное заболевание с редким осложнением — началось общее заражение крови, сепсис. Неизвестно, что было бы с ним, не ока­ жись рядом друг и сосед директор Крас­ ноярского совхоза Виталий Михайлович Сергеев: поднял на ноги кого надо и сроч­ но, ближайшим авиарейсом доставил тяже­ ло больного в Новосибирск, прямо в реа­ нимационную палату больницы. И когда в колхозной конторе раздался телефонный звонок из областного центра, а вслед за