Сибирские огни, 1987, № 11

профессии, какая только требуется в хозяй­ стве. Нередко председатель сам может уди­ вить спецов и профессионалов знанием их скрытых резервов. Такой человек... С ним рядом нельзя плохо работать, — не то жалуясь, не то с восхищением рассказывал мне один колхоз­ ник. — Юрий Федорович подойдет к тебе: сделай столько-то — и сделаешь. Поначалу бывает страшно: это ж невозможно, с по­ толка он, что ли, взял эту цифру... Нет, ока­ зывается, все подсчитал. Сказал, чтоб за месяц вывезти 20 тысяч центнеров кормов, и ведь все правильно, сами прикинули и убедились — можно! И вывезли. — У него абсолютная вера в человека, в каждого колхозника. Искренняя, — делит­ ся своими наблюдениями другой житель Верх-Ирмени, близко знающий Бугакова. «Все это прекрасно,— думаю я, слушая многочисленные похвальные отзывы о председателе. — Как в старой доброй семье, где авторитет отца непререкаем и держится на его действительном превосходстве по уму и умениям. Однако чем же постоянно недоволен сам Бугаков, что заставило его пойти на новый эксперимент с хозрасчетны­ ми звеньями? С этими самыми китами?» Еще раз вернусь к концу семидесятых, когда создавалась первая книга о колхозе «Большевик». Рассказывая про дела четвер­ той комплексной бригады, которой командо­ вал тогда Николай Ефимович Свистунов, я в своем очерке приводил резоны в пользу именно такой, испытанной временем орга­ низации труда. «У Свистунова порядок и дисциплина, нет злостных бракоделов, хорошо отлажен кон­ троль за качеством полевых работ — чего же еще? От добра добра не ищут..,» Николай Ефимович Свистунов вышел на пенсию, и уже без него, но именно в чет­ вертой бригаде в 1985 году получило свой «надел» первое семейное подрядное звено братьев Кожуховых. Что же, не оправдала себя образцовая дисциплина, которую умел держать Свистунов, упали производствен­ ные показатели и надо было срочно прини­ мать спасательные меры? Нет, дисциплина не пошатнулась, поря­ док остался на той же высоте и при новом молодом бригадире Григории Пиденко. Не­ даром же весь купленный за валюту пле­ менной скот разместили не где-нибудь, а в четвертой. Добавлю, за минувшие годы еще совер­ шеннее стала система внутрихозяйственного расчета в колхозе, теперь каждый колхоз­ ник знает, на чем можно сэкономить, чтобы снизилась себестоимость продукции — это скажется и на его заработке. Теперь и ста­ рую лопату не выбросят, а заклепают и на­ садят на новый черенок, глядишь, и чек «на сторону» выписывать не придется... Эксперимент с подрядными звеньями, еще немыслимый в 1980 году, стал необходи­ мым в 1985-м по причинам, о которых толь­ ко сегодня и можно рассуждать со всей определенностью. Вспоминаю давний разговор в его каби­ нете, у большого листа ватмана, на котором была вычерчена диаграмма роста урожай­ ности зерновых в «Большевике» за послед­ ние 15 лет. В восьмой пятилетке, то есть до избрания Бугакова на председательский пост, получали в среднем по 11 центнеров с гектара. За девятую пятилетку урожай вырос до 17,6 центнера, но в десятой опять на три центнера снизился. Бугаков был недоволен. И справедливо. Животноводство росло быстрее и стабильнее. Оно требовало все больше кормов, под кукурузу и сеяные травы отводились лучшие земли, это гро­ зило сокращением валового сбора пшеницы. — Надо зерном заняться как следует, — сказал тогда мне, а больше себе Юрий Федорович. В одиннадцатой пятилетке, начавшейся в 1981 году, полеводство «Большевика» развивалось по двум сходящимся направ­ лениям: за счет искусственного орошения увеличивалась урожайность кормовых куль­ тур, менялась структура посевов и сокра­ щались посевные площади на богаре; од­ новременно путем повышения культуры земледелия, ужесточения контроля за ка­ чеством полевых работ и усиления мате­ риальной заинтересованности механизато­ ров создавались условия для роста урожа­ ев зерновых, несколько расширялась посев­ ная площадь под ними. И все же — 16,5 центнера, меньше, чем в девятой пятилет­ ке. Валовые сборы зерна установились на том, уже пройденном уровне. Кого это могло удовлетворить! Конец прошлой пятилетки принес в си­ бирскую деревню новое понятие: «интен­ сивная технология возделывания зерновых». Пока только понятие, словосочетание. В характере Бугакова схватывать, что назы­ вается, на лету любое прогрессивное нов­ шество, но не в его характере тотчас внед­ рять его в хозяйство, не разобравшись тол­ ком что к чему. В «Большевике» уже в это время рабо­ тал и показал недюжинные знания и опыт агронома Валентин Федорович Рогулин. С ним Бугаков мог браться за большие дела в полеводстве. Начали применять несколько больше прежнего удобрений, бороться с сор­ няками, болезнями и вредителями растений — в ход пошла химия, влагосберегающие способы обработки почвы, развернули опы­ ты полевые и деляночные. И тут столько сложностей открылось! Снова наступление пошло по двум сходя­ щимся линиям: освоение интенсивных тех­ нологий и — перестройка сознания людей, которым предстояло этими технологиями овладеть. То есть научиться делать урожай. Как научились животноводы получать за­ данное количество молока и мяса, поставив отрасль на промышленную основу. Обратимся же к фигуре хлебороба — де­ лателя урожая. Когда мы читаем в газете о хлеборобах такого-то района или колхоза, эти слова легко скользят по поверхности нашего соз­ нания, мы смотрим дальше: а что, собствен­ но, произошло в этом колхозе или районе интересного, хорошего, ибо за плохую рабо­ ту так навеличивать не принято. Раз хлебо­ робы — значит, люди старательные и уме­ лые. Но кто они? Очевидно, все причастные к возделыванию зерновых работники сель­ скохозяйственного производства. Круг их необычайно широк, если выдался урожай, и наоборот, вовсе нет хлеборобов там, где хлеб не вырос... Увы, даже в условиях жесткой дисципли­ ны, никто не может гарантировать высокое 115