Сибирские огни, 1987, № 11

Вопрос Бугакова может быть сколь жестким, столь и неожиданным: — А где у нас профорг? Доложи-ка результаты лыжных соревнований в воскре­ сенье, сколько было участников и кто не выставил команду? Так... Что-то надо де­ лать с пятой бригадой, не в первый раз подводят. Затхлым повеяло из того угла, пора предъявить спрос руководству.., Мне этот разговор показался не совсем уместным на утренней летучке. Мой другой сосед по квартире, заводской человек, рас­ сказывал, что у них ежедневная переклич­ ка затягивается на час и на полтора, и то­ го времени не хватает, чтобы решить самые острые вопросы производства. До физкуль­ туры ли директору, когда на уме план по валу, план по номенклатуре, потребители и поставщики, а на проводе министр со свои­ ми грозными вопросами? — Долго сидят на летучках потому, что руководители участков и служб — не хо­ зяева и не ответчики, каждый старается спихнуть решение вопроса на другого, — возразив мне на мое замечание Юрий Федо­ рович. — Они все смотрят на директора и ждут, когда он снимет трубку и чего- нибудь выпросит у Москвы, чтобы всем ста­ ло легче. Тот же министр придет на выруч­ ку директору, когда начнут трясти местные власти или донимает общественность. Председателю колхоза надеяться на дядю не приходится, его единственная опора — люди. Не будешь ими управлять как надо — они же и скажут: нам такой руководи­ тель не нужен. На перекличках я слышал иной раз такие образцовые разносы, что вчуже было страш­ новато: не сорвется ли подчиненный, и не начнется ли сейчас обычная перепалка — факт не в пользу руководителя. — Не знаю, как быть! Тебе поручено, и меня это не колет. Делай и не рассусоли­ вай! — и звяк трубку на рычаг. Присутствовал как-то при крупном раз­ говоре, после которого женщина — дол­ жностное лицо, выйдя из кабинета, разре­ велась в приемной, и слезы у нее блестели на глазах еще спустя десять минут, когда я встретил ее на улице. Этим впечатляющим эпизодом я мог бы закончить рассказ о строгом и требователь­ ном руководителе, жестком администрато­ ре, которого уважают и побаиваются. У та­ ких начальников всегда в хозяйстве поря­ док. Но погожу с окончательными выводами. Живя в колхозе, я разработал неболь­ шую анкету, вручил ее нескольким знающим людям, а через неделю-другую уже имел ответы на интересующие меня вопросы. «По каким главным признакам подбира­ ете Вы себе помощников?» — значилось в пункте 15 вопросника, который долго ле­ жал в ящике председательского стола, до­ жидаясь нашей обстоятельной беседы. — Может создаться впечатление — по «пробойной» силе (дела снабженческие) и атлетической выносливости... —• продолжал я пытать председателя. — Отлучаясь на длительное время из колхоза, вы, как можно заметить, особенно заботитесь о том, чтобы в ваше отсутствие люди работа­ ли без роздыха (различные «домашние» за­ дания к возвращению председателя), так ли это? 112 Шло областное радиосовешание, когда Бугаков, по привычке что-нибудь делать во время вынужденного сидения на месте, листал мой вопросник. Далекий докладчик как раз добрался до одного барабинского совхоза и вовсю пушил его за резкое снижение удоев на молочных фермах. — Правда, сам директор сейчас в больнице, но чем занимаются главные специалисты, они ж здоровые, они ж ученые! —■ вопрошал не без сарказма строгий начальник. Бугаков усмехнулся, быстро черкнул несколько слов на чистом листке и протянул его мне. «Вот ответ на вопрос № 15 —■ в отсутствие руководителя дела в хозяйстве не должны идти хуже, чем при нем», — прочел я и сразу вспомнил... Это было на второй или на третий год работы Бугакова председателем. Как-то летом он уехал на неделю в один далекий город, где можно было заказать оборудование для кормоцеха. Возвращается, а в колхозе ЧП . Его первый заместитель устроил веселый пикник для своих приближенных, разъезжал по селу на председательской «Волге», чуть не угробил людей и себя, свалившись в Аредев лог. Что делать председателю? Едва виновный явился к нему в кабинет и открыл рот для обычных в таких случаях объяснений, Бугаков, не дослушав, дал ему лист бумаги и предложил немедленно написать заявление об увольнении из колхоза. Мне его было не жалко, — рассказывал в ту пору Юрий Федорович.— Если бы он сорвался при мне, дело могло ограничиться хорошей взбучкой с денежным начетом. Но этот человек напакостил в мое отсутствие, в расчете на безнаказанность. Это подлость и трусость, таким людям доверять нельзя. Свой вопрос я задал исходя из собственных наблюдений. Именно в отсутствие председателя мы не смогли поговорить с главным агрономом колхоза Валентином Федоровичем Рогулиным. — На этой неделе никак не могу! — он сопроводил эти слова таким нетерпеливым жестом, что я ни на секунду не усомнился в его крайней занятости. И мы действительно встретились с агрономом только после возвращения Бугакова из отпуска. «Комиссар» Кожуховского звена Леня, склонный всему давать простое объяснение, скажет мне после так: — Еще бы им не торопиться!- Скоро шеф приезжает, у агрономов и экономистов должны быть готовы расчеты по двум новым звеньям, попробуй не сделать... В те предзимние дни, когда, казалось бы, и отдохнуть селянину не грех, В «Большевике» трудились так, словно ожидался приезд по крайней мере бригады ревизоров из областного центра. Между тем люди работали не из страха перед наказанием. Ими движет сложное чувство, в котором стоит разобраться отдельно. И здесь-то пригодится одна недурная мысль того же Рогулина. — Полсотни лег прожил на земле, могу изложить кое-какие выводы, — начал он так, словно еще надо доказывать право на собственное мнение. — Главная и часто повторяемая ошибка некоторых наших политиков — это постоянное забегание впе-