Сибирские огни, 1987, № 11

ГИПЕРТРОФИЯ РИСКА Памяти В. С , Высоцкого Мой тезка знаменитый. Мой ровесник, Не завели историю болезни, И медицине не предъявят иска, Диагноз твой — «Гипертрофия риска». Но нету и в каноне Авиценны Диагноза того у медицины. Гипертрофия риска — на театре, На теле-, на магнитофонной ленте. Груженной скальною породой «Татрой» Ты мчался, свирепея, по столетью. Мне говорили о тебе в Пицунде Грузины — ты играл им на гитаре. Похлеще времени нас песни старят, Поскольку счет идет не на секунды. Не отгорела красная калина. Не отошли от смерти от шукшинской, Еще один мужик страну покинул С диагнозом «гипертрофия риска». Теперь в цене упала позолота И экономней тратятся румяна. Кто людям смог помочь хоть на йоту. Того запомнят и еще вспомянут, Вновь к югу — к дюку, к облетевшим кленам Уходят без задержки самолеты. ...Щит рыцарства. Что в патине зеленой, Ты хоть чуть-чуть Отчистил от налета... СОСУД Зеленую патину счисти. На древний узор посмотри; Чуть выше — соцветья и листья. Чуть ниже — рабы и цари. А те, кто ваяли орнамент В космически дальние дни,— И в собственном веке, И с нами. И в будущем,— Лишь сохрани Изделие, Патину счисти, Сосуд осторожно протри, Где выше — соцветья и листья, Где ниже — рабы и цари. ДЕКАБРЬ. ЗАВАЛЬНОЕ КЛАДБИЩЕ В ТОБОЛЬСКЕ Прихожу на могилу Декабриста Вольфа, Моего коллеги, врача. Здесь, в ссылке, Он считал пульс больного. Глядя на часы-луковку. Помнят ли купола собора, Помнит ли голубой лед Иртыша Юношеское сердце Вольфа! Земля, Проштыкованная Корнями трав и дерев. Храни прах декабриста! Ровесники мои, Стоящие у пультов плотины И танцующие на вечеринках В квартирах Братска и Тобольска, Улавливает ли ваше ухо Далекий, чуть слышный звон!.. ДОКТОР ЧЕХОВ Меркнет солнце, глохнет эхо, Зол метельный свист. Заполняет доктор Чехов Чистый «скорбный лист». Пациент сидит напротив, Худ, угрюм и стар. Мужика озноб колотит, А в груди пожар. Бедняка грызет чахотка Долгие года, Точит баба, сушит водка — Горькая беда. Недороды и пожары — Тошен белый свет. Доктор, я еще не старый, Тридцать восемь лет. 104 Доктор смотрит грустным взглядом, Словно признает, С мужиком садится рядом, Стетоскоп берет. За окном чернеют липы, Месяц до весны. Только хрипы, хрипы, хрипы Доктору слышны. ...Поздней ночью в кабинете, Где царит покой, Доктор вспомнит хрипы эти, Сидя над строкой. Мчатся тучи снеговые, Мрак со всех сторон. Скорбный лист на всю Россию Заполняет он.