Сибирские огни, 1987, № 11

всегда депутат из рабочих может решить те вопросы, которые депутат- начальник мог бы снять одним телефонным звонком. Нет тут пока у нас реальной власти. Никак не можем мы заставить руководителей кирзавода № 9 улучшить качество продукции. Кирпич идет то пережженный, то недожог, так что ломается. Марки его не соблюдаются. Ни увещевания, ни требования на руководителей завода не действуют. Так, может, пора пошевелить под кем-то насиженное кресло? Очень важна открытость депутата, его внимание к тем вопросам, которые волнуют людей. На июньском (1987 г.) Пленуме Центрального Комитета партии М . С . Горбачев подчеркнул, что в первую очередь должны быть устранены очевидные и самые распространенные недостатки, чтобы больше было порядка в торговле, сфере услуг, здравоохранении, коммунальном хозяйстве, то есть в тех звеньях, которые непосредственно связаны с бытом людей. Посмотрим на торговлю. Приходишь в магазин, видишь, скучает одна, другая продавщица, над прилавком от безделья киснут. К третьему прилавку очередища — полдня стоять. А эти так и будут скучать — у них оклад, им все равно,— продадут, не продадут. Для своих — все есть, у них самообслуживание. В овощных магазинах с картошкой в летние месяцы перебои, а на рынке ведро пять рублей. Куда это годится? И решаются эти проблемы порой странно. Например, в 5-м микрорайоне, где живет большинство строителей, не могут открыть хлебный магазин, зато коопторг, рассчитанный на покупателей с зарплатой академика,— открыли. Надо заставлять шевелиться и здравоохранение. В нашей бригаде, у Нины Файзулиной, заболел ребенок, пришла врач участковый: «Ничего страшного»,— сказала. Ничего страшного!.. Ночью пришлось вызвать «скорую». «У него гнойная ангина,— определил врач.— Срочно в больницу!» Доставили ребенка в больницу. Лечащий врач спокойно сообщил: «Все нормально, не волнуйтесь...» А ребенок трое суток без сознания. Только после настойчивого обращения заведующий принял меры, и — ребенка спасли. Что же это за медики? Это же бракоделы! Их же за версту к больным подпускать нельзя. А есть в городе мощное Сибирское отделение академии медицинских наук, о достижениях которого по радио да по телевидению каждый день слышим. Где же эти достижения в поликлиниках? Сколько дожидаться, пока медики станут перестраиваться? Или думают, что сначала пусть в Москве Минздрав перестроится? В столице-то перестройка идет, а вот на местах кое-где и не начиналась. Зато рапортовать об ускорении раньше, чем наступят действительные перемены, мы горазды. Впрочем, сказать по правде, и не всякая перестройка помогает ускорить темпы. Большего мы ждали от перестройки структуры управления отделочных работ. Было у нас раньше свое СМУ-11. Управление находилось на улице Учительской, рядом с нами. А теперь все сконцентрировалось в Академгородке. Работали мы в Пашино, делали там два дома. В октябре закончили в подъездах штукатурку, надо было леса собрать на лестницу. Привезли столяра из Академгородка. Он эти леса собрал за 45 минут и уехал. Теперь посчитаем: от Академгородка до Пашино 60 километров. Час столяра везли сюда, час — обратно. Сколько рабочего времени потеряно, сколько бензина сожгли! Вот тебе и экономия в большом и малом... Бумажку надо подписать — езжай в Академгородок, перчатки получить — опять туда же. Когда бухгалтерия была на Учительской, пойду утречком, подпишу накладную, получила перчатки, и в десять я уже на работе. И бригада в перчатках. А сейчас у одной перчатки порвались, у другой пальцы разъело, руки болят, а я получить перчатки не могу. Что ж, все бросить, день ездить? А кто за меня будет работать, мы же все на сдельщине?!. Участки стали как СМ У , организация — огромная, трудно управлять такой. И стенгазеты не стало, и самодеятельность, и партком, и комсо- 8