Сибирские огни, 1987, № 10

— А вообще как она к Жаркову относилась? — Дак, вроде бы, неплохо...— Половников замялся.— Жарков хоть и коммунистом был, но церковь в Березовке сохранил. За это все верую­ щие были ему благодарны. Стараясь не торопить Федора Степановича, Бирюков постепенно перевел разговор к утопленнику, обнаруженному у Ерошкиной плотины на другой год после исчезновения Жаркова, и почти неожиданно узнал обстоятельства обнаружения, можно сказать, из первых уст. Оказыва­ ется, осенью в тридцать втором году у плотины сильно понизился уро­ вень воды. Чтобы сберечь ее остатки и еще поднакопить для зимней работы крупорушки, решили перекрыть деревянный щит-затвор. Стали его опускать, а щит до конца не опускается. На помощь позвали кузне­ ца Половникова, чтобы поглядел: не повреждены ли навесные петли затвора? Сам кузнец остался на плотине, а сына послал вниз. Раздев­ шись донага, Федя забрел по пояс в воду перед затвором, пытаясь огля­ деть нижние петли, и нечаянно наступил на что-то мягкое... Федор Степанович опять перекрестился: — Глянул себе под ноги и чуть не обмер. Это ж я на мертвеца на­ ткнулся. Течением его, упокойника, аж под затвор затянуло. Помню, закричал не своим голосом. Испужался. Папашка сверху ко мне прямо в одёже бухнулся. Новый предколхоза Лукьян Хлудневский, находив­ шийся на крупорушке, ошалело в воду залез. Когда разглядели что там находится, сразу погнали верхового нарочного в район за следова­ телями. Ей-богу, не вру... — Кто из района приехал? — спросил Бирюков. — Дак, с перепугу я запомнил одного— Николая Тропынина. Сереб- ровский парень, служил в районном ЧК или в НКВД, не знаю, как пра­ вильно его служба называлась. Он вроде бы главным заводилой в след­ ствии являлся. Лично сам вытащил из воды упокойника с вальцовой шестерней на ногах. — Чем эта шестерня была привязана к ногам? — Кажись, веревкой. Чем еще?.. — Не ремнем? Половников, хмуро задумавшись, провел ладонью по обвислым се­ дым усам, словно снимая с них наутину: — Кажись, нет. — Федя, тебя никто не торопит, повспоминай хорошенько,— посове­ товал участковый. Старик опять задумался. Долго разглядывал ногти и наконец реши­ тельно повел головой: — Не, ремня не помню. Чого не видал, того не видал. Грех на себя брать не стану. «Зачем же Хлудневский приплел моряцкий ремень Жаркова?» — мысленно задал себе вопрос Бирюков и поинтересовался у Федора Степановича внешностью утопленника. По словам Половникова, тот был «маленького росту, навроде раскулаченного Ильи Хоботюшкина или его старшего сына Емельки». — А лицо как?..— спросил Антон. — От лица там ничого не осталось,— нахмуренно ответил старик,— Водяные жуки все изъели. Один армяк да рваные сапожишки сохрани­ лись. Мужики меж собой обсуждали, будто не меньше года тот горемы­ ка пролежал в воде и совсем расквасился... Исподволь Антон Бирюков стал подводить разговор к выяснению обстоятельств смерти Степана Половникова. И здесь Федор Степано­ вич на удивление разговорился. Казалось, старик избавляется от тяже­ лой душевной боли, которую много лет носил в себе, не имея возмож­ ности ни с кем поделиться ею. Он вроде бы рассказывал не сотрудни­ кам милиции, а исповедовался перед священником. ...Степан Половников с сыном повезли для продажи в Томск три мешка пшеницы. Они действительно взяли у Лукьяна Хлудневского двуствольное курковое ружье и патроны на тот случай, если дорогой 96