Сибирские огни, 1987, № 10

нул «Добрыдень» и, не обращая внимания на посетителей, сосредото­ ченно стал забивать в вилы крепежный гвоздь. — Сенцом, Федя, надумал заняться? — дипломатично осведомился Кротов. — Не, картоху пора копать, — опять пробурчал Половников. — А мы вот с начальником районного угрозыска товарищем Бирю­ ковым хотим с тобой побеседовать. Как ты на этот счет смотришь?.. — Коль пришли — беседуйте. В огород соваться еще рано — ботва мокрая,— более многословно ответил старик. — Знаешь. Федя, что нас интересует?..— снова закинул удочку Кро­ тов. — Скажете — буду знать. Бирюков решил взять инициативу разговора в свои руки: — Мы вчера, Федор Степанович, хотели с вами повидаться, но вас не оказалось дома. — Мне Шура Сластникова говорила, что вы показывали ей бумагу на мой арест. — Что-о-о?! — удивился участковый.— Опомнись, Федя! Иль ты Шуру не знаешь? У нее ж в голове — ветер, в ногах — дым. Она тебе наплетет семь бочек арестантов. Половников промолчал. — Нет, Федор Степанович, никто вас арестовывать не собирается,— снова заговорил Антон.-—Приходили мы, чтобы поговорить о первом председателе Березовского колхоза. Знали вы Жаркова?.. Выражение лица Половникова ничуть не изменилось. Все с тем же замкнуто-мрачным видом он буркнул: — Ничого я об нем не ведаю. — Как же так, Федя? — вновь вклинился Кротов.— По имеющимся у нас сведениям, Афанасий Кириллович водил дружбу с твоим отцом. — Дак, это с отцом. Не со мной. — Но ты ведь много раз его видел, Жаркова. — Я тады совсем мальцом был. — А кто у твоего отца молотобойцем в кузнице работал? — Ну, дак и что из того? — А то, что «малец» в ту пору ты был уже не малый. — Ну, дак и что... — Федор Степанович,— настойчиво сказал Антон.— Мы ведь ни в чем вас не обвиняем, не подозреваем. Нам надо выяснить некоторые обстоятельства таинственного исчезновения Жаркова. Помните, как он последний раз, перед исчезновением, приезжал к вашему отцу? Половников будто не услышал вопроса. — Федя, не бери грех на душу,— с самым серьезным видом прого­ ворил Кротов.— На том свете тебе это не простится. Конопатое лицо Половникова густо покраснело, а обвислые и без того усы совсем поникли. Старик растерянно посмотрел на участкового, и, сложив в щепотку огрубелые, с толстыми бугристыми ногтями, паль­ цы, торопливо перекрестился: — Истинный бог, Михаил Федорыч, в смерти Жаркова моего греха нет. — Ну, а в чем дело? Почему каждое слово из тебя надо вытягивать клещами? — Дак, я ж уже молвил, что ничого особенного не ведаю,— с прежним упрямством повторил Половников, однако теперь в его голосе вроде бы просквозила неуверенность. — Нам что-то особенное и не нужно,— стараясь приободрить стари­ ка, сказал Бирюков. — А чого вам надо? — Почему Жарков в последний приезд оставил у вас свои костыли? — почти наугад спросил Антон. — Они моему папашке принадлежали. — Но ведь Жарков на них ходил?.. 94