Сибирские огни, 1987, № 10

— Бей прямо птицей по харе! — на полном серьезе сказал Николай Савельевич.— Самку весной загубить — преступление. Сам я вообще на охоту не жадный, а вот на рыбалку — да! Карасей на уху поймаем? — Крупных, жирных — сколько душе угодно!— весело зачастил сло­ вами Гринашко.— Пошли ко мне в дом. Человека с дороги надо сперва накормить, а потом уж расспрашивать. Они обошли огород, оказались на чистой песчаной улице. За воро­ тами дома Гринашко стоял трактор «Владимирец» с прицепной тележ­ кой. — Помнишь? — спросил Иван Александрович.— Из вашего совхоз­ ного металлолома собрал пять лет тому назад, и все бегают. Их два у меня на участке. — В руках мастера и гвоздь инструмент,— сказал Румянцев.— А я к тебе заглянул самое большее на два денька. Хочу по Чузику дальше проехать до Кудрино, повидать там Хрисанфа Мефодьевича, деда Кры­ мова — плох уже стал долгожитель. В дом зашли, сели обедать — время как раз приспело. Рыба была, глазунья на сале, которую брали по-деревенски прямо с большой ско­ вороды. — Я из Кудрино нынче, считай, не вылазил,— неторопливо расска­ зывал Гринашко.— Все, что требовали от нас по аэропорту, мы сделали. Жил у Игнатова. Гостеприимные люди... — С тестем Игнаха по-прежнему не в ладах? — спросил Румянцев, — утирая платком с губ желток. — Нет, разными тропами ходят. Заупрямился что-то Хрисанф Ме- фодьевич на старости лет. Со стариками такое бывает. — Я их помирю,— заявил Николай Савельевич. — И не пытайся! Я пробовал.— Гринашко изобразил на лице пе­ чаль и досаду.— Хрисанф Мефодьевич сейчас тем утешается, что сына женил, Михаила. Прируб ему в это лето собирается строить. Невесткой доволе» шибко. Я сам не видал — она повариха на буровой, на слово верю Хрисанфу. Так расхваливал Дашу, что мне облизываться при­ шлось. — С каких пор завистливым стал, Иван Александрович? — Румян­ цев выказывал белые зубы в улыбке. — Не от зависти — от сладости.— Гринашко выразительно поднял указательный палец.— С Игнахой тебя вспоминали. Ждут, что ты к ним вернешься в совхоз. — Исключено. — Значит, ты в отпуске? — От прошлого года осталось одиннадцать дней, решил их весной вот использовать... Тут в области был перед этим, новость слышал одну: Латунина переводят на большую работу в Москву. — У него и здесь работа была вовсе не маленькая! — вскинулся как-то Гринашко и погрустнел лицом.— А кто наш Сосновый поднимать будет? Огорчительно... — Многое у нас тут начиналось с нуля, а за двадцать без малого лет вон сколько сотворено! Его опыт, и школа сибирская там, у большо­ го руля, помогут ему нести вахты и в бурю, и в штиль. Извини, но как бывший флотский выражаюсь иногда соответственно. — Мне тоже море по духу. Море люблю и тайгу. — А город построим... — Да,— согласился Гринашко,— разбудили наш край. Что говорить — разбудили! И как тут не вспомнишь опять — какая же глушь была! Недаром Владимир Ильич говорил, что к северу от Томска царят глушь, патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость... Гринашко и Румянцев, когда вместе сходились, в разговорах бывали неистощимы. Они и назавтра, идя поутру на токовище, обсуждали отъ­ езд Латунина, который в тот же вечер и подтвердился сообщением по радио и телевидению о состоявшемся пленуме обкома партии. 78