Сибирские огни, 1987, № 10

—г: Володя тогда вместе со мной по Жулику плакал,— проговорил Иван Александрович.— Как заведем разговор, так слеза подступает, в носу свербит... Вот ведь судьба у собаки! От топора спасли, а буль­ дозером — насмерть решили. — Человек человеку рознь по судьбе и характеру. Собака собаке тоже,— высказался Сергей Данилович и оглянулся: по пятам за ним понуро шагал Бакулка.— Смотри, даже бегать по сторонам ленится! Твой Серый помаленьку следочки,, пеньки обнюхивает, а этот безра­ достный, ничто не интересует его, будто и не собачьей породы. — Охотника из него не получится, я сразу сказал. На унты — цен­ ный мех! От жира лоснится.— Гринашко остановился.— От того бе­ рега начнем мерять. Достану шнур... Он ловким движением плеч сбросил рюкзак, стал развязывать. Бу- чельников, глядя ему в затылок, беззвучно посмеивался. — А помнишь, на прошлой охоте Блохин из Кудрино своего ко­ белька в зимовье привозил? Тоже Бакулка! Побегал немного с нами по тайге и к избушке вернулся. Мы тогда на другой день утром в зи­ мовье пришли. Пес за день и ночь так проголодался, что кисы с охот­ ничьих лыж сожрал и дерево в щепки изгрыз. — Лыжи добрые были... Я сказал Блохину, когда еще соберется сюда, чтобы не брал ту собаку. Беспутным не по лесам бегать, а на цепи по дворам сидеть и брехать на кого ни попадя. Шнур Гринашко достал. Белый, смотанный и завязанный, как вож- жовка, он еле приметно лежал на снегу. Бучельников поднял его из- под ног, положил на левую руку в изгиб локтя. Они спустились к реч­ ке. Запорошенные снегами в набирающем силу рассвете стояли вдоль берега моторные лодки. Когда уже шли по льду. Сергей Данилович показал кивком головы на высокий ярок, искромсанный мощными гусеницами вездеходов. — Это здесь мой Володя тогда страху набрался,— сказал Бучель­ ников. — То самое место,— подтвердил Гринашко.— Страшное лето бы­ ло, впору и голову потерять... Сухое, знойное лето без пожаров никак не обходится. Прежде в Нарыме засухи редко бывали, так же, как и гроза в январе. Больше дождями мочило, чем солнцем выжаривало. Но в последние десятиле­ тия засухи появились как незваный и надоедливый гость. По три ме­ сяца кряду не выпадало ни капли осадков, утрами не было видно ни рос, ни туманов. Такую вот сушь пережили недавно: страшное было лето... Горели тогда кедровники на Миллионном и Котовском. Перестой­ ные были леса — лет по триста стояло у них за плечами. Старость покрывала мохом стволы и сучья, лишайники сплошь обсидели комли и корни. Великаны, кубов по четырнадцать, нередко валились в бурю со стоном и хрястом, обнажая трухлявую сердцевину. У Гринашко возникла мысль — вырубать осторожно и понемногу Миллионный и Котовский. С лесхозом достигли договоренности, и кедровые эти мас­ сивы отдали Осиповнам на порубку с условием делать ее аккуратно. Этот пункт в договоре можно было и не оговаривать, ибо Гринашко по складу натуры не мог вредить природе. Кедрачи перестойные нача­ ли вырубать узкими лентами, с сохранением всего подроста, не приме­ няя валочяой машины. Только взялись за умную, плановую разработ­ ку, как пришел приказ свыше— не трогать кедровники. Гринашко по­ весил голову— пропадет древесина. Да и какая! Подсчеты давали объем: два миллиона кубометров. С одного кедра выходило шесть «пятёр», шесть концов по пять с половиной метров. Гнилья ,в тех бо­ рах было много, и уже короед завелся. Не исключалась опасность появ­ ления шелкопряда. Если еще и этот мохнатый зверь в образе проволоч­ но-шерстистой гусеницы навалится, то никакой химии с вредителем не справиться: разденет бор дочиста, хвоинки не оставит. Но шелкопряд, 69