Сибирские огни, 1987, № 10

— Имейте же вы снисхождение, товарищи! Нефть, Север, тайга, ле­ соразработки на промыслах. Не свое везем — государственное. Прави­ л а— правилами, но из правил бывают исключения. Тяжело нарымские недра осваивать! Газеты читаете, телевизор смотрите. Там про это через день, да каждый день толкуют... Кто отпускал с улыбкой, кто важничал, выговаривал, но, как бы там ни было, давали «зеленый свет». После двухсотой версты милиции вообще больше не попадалось: ночь, мороз, и места стали глуше, безлюднее. Оставалось набраться терпения, не дремать, чтобы не напускать сон на водителя, идущего первым, сле­ дить вместе с ним за дорогой, по которой, особенно на болотинах, сам черт бы не ездил и не ходил. Пятьсот без малого верст они одолели нормально, и балки вон стоят в Заовражном. Скоро их перетащат на нефтяные месторождения, к бу­ ровым «кустам», начнут завозить туда вахты, выбирать лес, распускать бревна на плахи, брус, тес. Берите, нефтяники, используйте в дело, и все рядом, под боком — не из-за моря привезенное по дорогой цене. Гринаш- ко из Осипово, слышно, уже тоже так начал действовать. Ну, он к ме­ сторождениям ближе, ему будет удобнее. Разумную мысль подсказал Краюхин с этим лесом! Сама жизнь навела нового секретаря райкома на доброе дело, забота насущная о бережливости. В свободное время Румянцев брался читать или садился смотреть те­ левизор. Собирались у голубого экрана семьей — он, жена Катя, рабо­ тавшая теперь секретарем-машинисткой в приемной у Чипурова, сы­ новья— Сережа и Вова. Не было только старшей дочери: она заканчи­ вала среднюю школу, жила в Парамоновке у бабушки, матери отца, крепкой, мудрой старухи, которая в свои восемьдесят пять лет была еще остра на глаза, бойка на язык, сама все делала дома и в огороде. После бани, напившись брусничного морсу, Румянцев сел на диван и велел ребятишкам включить телевизор. — А он не работает, папа,— ответил из своей комнаты Сережа, пока­ зывая из-за косяка двери русую голову. — Кто свернул ему шею — ты или Вовка? — спросил спокойно отец. — Да он сам... с перепугу, наверно,— задиристо отозвался семикласс­ ник Вовка, лицом и манерами — вылитый папа. Мать не уставала удив­ ляться, как могла получиться такая точная копия. — Кто «напугал» — не ты ли? — теперь уж не стал скрывать недо­ вольства отец. — Я, конечно,— смело шел на задор Вовка.—Утром включил, а в нем хрустнула... какая-то косточка. — Укороти язык и уткнись носом в книгу,— повысил голос родитель, выдергивая штепсель из розетки.— Вон Сережа читает и мурлычет себе, как кот Тишка.— Кот не мурлыкал, сидел у печи рядом с безголовым че- баком, жмурился, но, услыхав свою кличку, повел слегка ухом и глаз приоткрыл.— Наверняка тут без меня бесились и налягали пятками те­ левизор. Была бы рядом сестра, она бы вас школила. — Она с нами уже не справляется. Мы ее даже до слез доводили,— похвастался Вовка. — В росте — меня догнал, а умишко... Одна дерзость из тебя прет. Скорей бы морозы кончились да в школу вас... Румянцев взялся за книгу, но в это время как раз соседи за стенкой (дом был на две семьи) завели «третью программу», как однажды выра­ зилась Катя. Сейчас ее не было здесь, она задержалась в конторе — пе­ чатала срочные банковские бумаги. Соседи у Румянцевых в Заовражном были Птичкины. Сам Птичкин работал в леспромхозе на автокране, а жена — на заправке машин. Супруги Птичкины представляли собой два постоянно враждующих лагеря. Драматическое в их отношениях часто переходило в комическое, и Румянцевы из-за великолепной звукопроницаемости стены бывали не­ вольными слушателями домашних представлений Птичкиных. Она про­ гоняла его, и он, громыхая дверью, выкрикивал матерщину, уходил, но, 57