Сибирские огни, 1987, № 10

5 Даша и Михаил появились в зимовье Хрисанфа Мефодьевича в его отсутствие. Вертолет высадил их прямо на дорогу среди чистого поля и пошел дальше своим маршрутом на буровую. Белая туча закрыла обо­ их, тугая волна толкала в спину и непременно сорвала бы с голов шап­ ки, если бы их не придерживали руками. В считанные секунды струи холода, точно наждачная бумага, надраили лицо до красноты, выбелили носы. — Дыши в рукавичку! — кричал Михаил и сам стал дыханием ото­ гревать Даше нос. Даша смеялась: ей было азартно и весело. — Вон у кустов домишко — это и есть зимовье? — показывала она рукой на плоскокрышую избушку. — Оно, оно — зимовье!.. Нет, видно, дома хозяина. Сам бы вышел, собака бы взлаяла, а то — тишина. Но и батька у меня, Даша! Такая стынь, а он опять утащился. Не хватило ему еще той волчьей ночи! В зимовье было чуть потеплее, чем на улице, сумеречно, тихо. Из­ вестно, в охотничьей избушке тепло держится, пока трещат в печи дро­ ва. А лишь испепелятся последние угли — дух избяной улетучивается. Даша взглядом хозяйственной женщины окинула потолок, стены, пол. Над окном залетные гости, посетившие некогда зимовье, старатель­ но выписали: «Два солдата топослужбы заменяют пилу «Дружба». В душе Даши эти слова захожих топографов вызвали усмешку. Она пред­ ставила себе ребят неунывными, веселыми и выносливыми. Обстановка зимовья ей показалась суровой — скорее всего из-за хо­ лода и сумеречности. — Закопчено-то как! И вообще — не протащи ноги,— выразилась она, думая, за что бы ей первым делом взяться. — Услышит отец такие речи — обидится,— сказал Михаил, растап­ ливая печь. — Он — обидчивый? — Гонорок у старика держится,— отвечал Савушкин, подкладывая в занявшийся огонь сухие щепки. —Да ты не волнуйся. Хрисанф Ме- фодьевич тебе понравится! Уверен, что быть вам на дружеской ноге. Едва запахло теплом, Даша взялась за приборку: смела со стола сор, расставила по полкам вымытую посуду. Ламповое стекло оттерла от са­ жи с мылом, ополоснула водой, дала ему высохнуть. Стекло блестело, как хрупкая елочная игрушка. Долго искали таз — не нашли, но зато оты­ скалась кастрюля литров на восемь, бросовая, в ней Даша поставила кипятить обильно намыленные полотенца. Узнав, какие продукты есть в запасе охотника-промысловика, она сказала: — К приходу хозяина будут блины! — А получатся? — усомнился Михаил. — Ты забыл, что я повар? — нараспев отвечала Даша, поводя голо­ вой. Они захватили с собой штук сорок яиц, масла, сметаны, меду. Все это было хорошо упаковано, не разбилось, не разлилось, и мороз не добрал­ ся. В зимовье нашлись сода, мука, свиное сало большими пластами (Хрисанф Мефодьевич после проминки по тайге любил сало с хлебом и чесноком), сухие дрожжи. И вот Даша, улыбчивая и румяная, уже снима­ ла с черной лоснящейся сковороды блин за блином, укладывала желтые, масляные кружки горкой на вторую, большую и глубокую, сковороду. Михаил носил воду и следил за печкой. Еще до того, как Даша стала заводить блинное тесто, он сбегал к ближним мордушам, выдолбил лунки, достал рыбы и собирался теперь варить уху из щук, окуней и подъязков. Вскоре Михаил и Даша управились и поджидали хозяина. В сумерках заскрипело, зацокало, и минут через десять появился Хрисанф Мефодьевич верхом на заиндевелом, засосуленном Соловом. Старый мерин в тот раз, когда его гнали волки, показал, на что он еще способен: убегая, не запалился, так же ходил под седлом, тянул роз- 51