Сибирские огни, 1987, № 10

Запасы хвойника были нетронутые. Хватало, впрочем, березняков я осинников. Леса принимали сюда первых поселенцев. Поначалу их на­ бралось на густо, они расчистили небольшую поляну, поставили ново- сельческие дома не ахти какой красоты, но отменные прочностью, тол­ щиной и смолистостью бревен. Раскорчевали поле и засеяли его рожью. Возникла маленькая артель. Скот завели, лошадей расплодили, ибо без выносливой силы коня никак было не обойтись. Всерьез занимались таежными промыслами, рыбу ловили, выезжая на Обь и ближние во­ доемы. Но главное направление артель взяла на деготь, смолу, живицу. По примеру заовраженцев возникло немало других таких же артелей и сообща, через десятилетия, они хорошо подобрали, подгрызли лесо­ сырьевую базу. Местные власти дали этим хозяйствам иное направле­ ние: заняться сухой перегонкой древесины, получать, таким образом, спирт, уксус и, смешивая тот уксус с известью, превращать его в поро­ шок. Этих спирто-порошковых заводов в довоенные и послевоенные годы по нарымской земле появилось много. Порошка Заовражный давал еже­ годно тонн до восьмидесяти, дров напиливал тысяч пятнадцать кубомет­ ров. Еще нажигали уголь и отправляли на меланжевый комбинат в Бар­ наул. Спирт метиловый — яд. Все понимали это, и никто за долгие годы ни разу его не пробовал. К концу пятидесятых спирто-порошковое произ­ водство в Нарыме закрыли, нашлись другие пути получать метиловый спирт и уксус. Заовражный именоваться стал леспромхозом топливной промышленности. Ему придали лесоучастки из тех, что поближе, и сказа­ ли: ищите деляны, валите, трелюйте лес, сплавляйте его, разделывайте на брус, плахи, тес и занимайтесь реализацией. Вменялось также произ­ водить в большом количестве черенки, дрова, тарную дощечку илодки для рыбаков. Лодки должны были заменить обласки, потому что поизвелось настоящее мастерство на выделку этих долбленок из осины и осокоря. Заовражный то в гору шел, то с горы катился. Руководителей часто меняли по разным причинам: кто не справлялся, кто поведения нечисто­ го был. Когда дошел черед до Филиппа Ефимовича Чипурова, то про Заовражинский леспромхоз можно было сказать простонародным выра­ жением: легче похоронить, чем прокормить. Но «хоронить» Заовражный у районных властей рука не поднималась. Требовался умелый, умный хозяин, которому будет под силу принять груз на плечи. На Чипурова выбор и пал. Но Филипп Ефимович не хотел покидать Пайдугу, лучший лесоучасток, его же стараниями поднятый. Чипуров упирался с рвением того барана, которого решили втолкнуть в новые ворота. Говорил, что у него для директорского кресла нет данных, и вообще он без диплома о высшем образовании, а голимый, так сказать, практик, в недавнем прош­ лом просто сучкоруб, вальщик, капитан катера. — Боязно. Честное слово, робею, хотя в жизни труса не праздновал никогда! — отнекивался Филипп Ефимович. — Пошлем в Ленинград на курсы по лесопромышленной отрасли, — возражали ему начальственные товарищи. — Опыт имеешь, люди тебе подчиняются. Все виды работ на себе испытал, какие в лесу. Руководя­ щая жилка есть. Давай берись поднимать Заовражный, поможем. От переживаний лицо у Филиппа Ефимовича осунулось, лысина ста­ ла потеть, светлые завитки волос на затылке топорщились. Но неуныв- ность, веселость жили в нем смолоду. Тряхнул головой, плечи расправил и рассмеялся. — Ловко меня вы сватаете! И обещаете много! А как назначите, так тут же забудете. Не лежит душа в этот хомут влазить, но я дисциплину, порядок издавна уважаю. И в армии на старшину Чипурова командиры всегда положиться могли. Если в оглобли ставите, я подчинюсь, пойду... В Заовражном бухгалтером тридцать два года работал Клепкин, спо­ койный, даже немного стеснительный человек, из тех, у кого ум с сер­ дечностью породнились, и все это на лице написано. — В разорение наше хозяйство пришло, Филипп Ефимович, — до­ кладывал он обстановку новому руководителю, смущался до красноты, 26