Сибирские огни, 1987, № 10

тельный палец, Латунин колол им воздух и рубил четким голосом слова: — Вы не понимаете разницы между пугалом и авторитетом руково­ дителя! Вы не умеете здесь отличить одно от другого! — Викентий Кузь­ мич умолк и уже тише добавил: — А впрочем, я подумаю над вашими словами. Благодарю, что сказали их мне. Но давайте, Иван Александро­ вич, поработаем вместе так, чтобы от нас была польза обществу. Максимальная отдача. И в этой совместной работе мы лучше узнаем друг друга. И тогда станет видно, есть ли кого за что упрекать. Возражать было больше нечего, и они распрощались. В коридоре Милкин встретил Геннадия Федоровича. — Ну как? — спросил Кузьмин. — Все ограждения мои разбиты в пух и прах? — Этого надо было ожидать. Поздравляю с назначением! — Может, еще отклонят на бюро... Я был несдержан, наговорил такого... И вкратце передал заведующему общим отделом весь разговор. Тот хохотнул, откинув голову. — Не думайте, он вам этого даже не вспомнит. Только надо рабо­ тать — сердце вкладывать. Вот проголосуют за вас на ближайшем пле­ нуме, утвердят. Потом поедете в Москву. Теперь вокруг нефтехимиче­ ского карусель большая закрутится... Викентий Кузьмич как-нибудь вас пригласит с собой в столицу. Запасайтесь терпением и выдержкой. Я бывал там с ним часто. Как метеор, носится он из одного министерст­ ва в другое. То в Центральный Комитет надо, то в Совмин, то в Госплан. Посмотришь на некоторых товарищей его ранга — стоят в холлах спо­ койно или рассиживаются. Разговоры у них — о погоде, природе, где кому как отдыхалось. И благость, покой на лицах. Час так проходит, два... — Я пока мало себе представляю свою работу, — признался Милкин. — Жизнь и в колею введет, и из колеи выбьет! — засмеялся негром­ ко Геннадий Федорович. — Взаимодействовать секретарю обкома с пра­ вительством приходится постоянно. Тут и упорство проявить надо, и гибкость, и такт. Вот до того, как не было у нас своих птицефабрик и свинокомплексов, столько Викентию Кузьмичу приходилось, что назы­ вается, биться за добывание мяса! Есть фонды, но это бумаги. А мяса — нет. Кому поставлять положено — не поставляют. Или за мясо в обмен просят красную рыбу, икру. А то спихнут, что похуже. Мяса нет — об­ щепит лихорадит. Детские сады, учреждения, больницы, институты, з а ­ воды, фабрики... Всех накормить надо, душа не на месте... Однажды я был с Викентием Кузьмичом в Совмине. Зашел он там к самому главно­ му — знакомы давно, отношения хорошие. Побыл Латунин, выходит, а на лице выражение такое, что не поймешь сразу: не то засмеяться ему охота, не то зажмуриться... Потом рассказывал мне Викентий Кузьмич, какой у них разговор с председателем Совмина был. Я, говорит, у него мяса прошу, а он: какое-де мясо вам, когда у вас там осетры на Оби штабелями лежат, дескать, сам был в годы войны в тех краях — видел... — Устарелое представление о наших рыбных богатствах, — заметил Милкин. ГЛАВА ПЯТАЯ 1 Волчий вой прекратился вдруг, точно его обрезали, но Хрисанф Ме- фодьевич пыла не потерял. Взбодрившись до злости (не помирать же теперь ему, черт возьми), он выворачивал из-под снега валежины, кидал их в костер и такое навел пламя, такой поднял дым со снопами треску­ чих искр, что звезды над головой, какие проглядывались, померкли. Жарко стало охотнику от огня и движения, на подстилке из лапника 14