Сибирские огни, 1987, № 10

Когда они вышли из кабинета, Бирюков нетерпеливо открыл первый том следственного дела. Начинался он с постановления старшего опер­ уполномоченного РО НКВД Тропынина Н. Д. о розыске председателя колхоза «Знамя Сталина» Жаркова А. К., таинственно исчезнувшего 13 сентября 1931 года. Дальше шли протоколы допросов свидетелей, кото­ рые видели председателя или разговаривали с ним накануне исчезнове­ ния. В протоколах то и дело попадались знакомые Антону фамилии, но много было и таких, о ком Антон ни разу не слыхал. Видимо, со време­ нем эти люди умерли или давно выехали из Серебровки и Березовки в другие места. К делу прилагались справки районных и окружных ново­ сибирских организаций, официально сообщавшие о том, что с 13 сентя­ бря по момент запроса РО НКВД председатель Жарков у них не появ­ лялся. Почерк у старшего оперуполномоченного был убористый, но разбор­ чивый. Вчитываясь в поблекшие чернильные строки, Бирюков невольно обратил внимание на то, с какой тщательностью старался Тропынин выяснить мельчайшие подробности последних дней нахождения на пред­ седательском посту Афанасия Кирилловича Жаркова. Свидетельские показания были путаными, противоречивыми, во многих случаях даже заведомо ложными, но Тропынин упорно, по крупицам, докапывался до истины. Особенно заинтересовался Бирюков показаниями сторожа крупоруш­ ки Трофима Головизнева, который утверждал, что 13 сентября перед закатом солнца Жарков проехал из Березовки по Ерошкиной плотине на жеребце Аплодисменте, запряженном в легкий рессорный ходок, и обрат­ но не возвратился. Вечер тот был пасмурный, ночь темная, а под утро начался проливной дождь, не прекращавшийся весь следующий день. После заката солнца, когда утки начинают перелет с зерновых полей на озера, 13 сентября недалеко от плотины, за камышами, стреляли из ружей охотники. Сколько их было, Головизнев не знал, однако с вечера видел, как к пруду направлялись с ружьями березовский старик Коже­ мякин и Лукьян Хлудневский из Серебровки. После утиного перелета, уже в темноте, Хлудневский с двумя подстреленными кряквами прошел через плотину"в Серебровку. Головизнев попросил у него закурить, и, пока сворачивал самокрутку, они недолго поговорили о надвигающемся ненастье. Кожемякин, вероятно, ушел от пруда домой лугами, так как сторож крупорушки в тот вечер больше старика не видел. А еще Голо­ визнев до утиного перелета вроде бы слышал одиночный выстрел в лесу, у Серебровки, но кто там стрелял, сторожу известно не было. После того выстрела к плотине никто не подходил. Вторую половину первого тома занимали следственные материалы, относящиеся к обнаружению у Ерошкиной плотины утопленника через год после исчезновения Жаркова. В деле имелись протоколы опознания трупа и ремня, которым была привязана негодная вальцовая шестерня, валявшаяся в прошлом году возле пруда и неизвестно когда исчезнув­ шая с берега. Лукьян Хлудневский и Ефим Инюшкин предполагали, что «ремень с латунной морской пряжкой» принадлежал Жаркову. При опознании останков утопленника понятые заявили, что перешитый из серой шинели армяк с дореволюционными солдатскими пуговицами раньше они видели на березовском жителе Хоботюшкине. Судя по ос­ танкам, потерпевший был малого роста, примерно, как сам Илья Хо- ботюшкин или его старший сын Емельян. Районный врач дал заключе­ ние, что труп пролежал в воде не менее года. Из дальнейших материалов было видно, как Тропынин стал разы­ скивать отправленного в Нарым Илью Хоботюшкина. По его запросу сотрудники Томского управления НКВД отыскали семью Хоботюшкиных в селе Подъельник, расположенном в нескольких километрах от приста­ ни Нарым на Оби. Жена Хоботюшкина Анна Кузьминична показала, что ее муж Илья Тимофеевич и старший сын, двадцатилетний Емельян Ильич, в начале сентября 1931 года отправились на пассажирском паро­ ходе «Пролетарий» в Томск продавать кедровые орехи и домой не вер­ 115