Сибирские огни, 1987, № 10

— А Лукьян Хлудневский говорит, ты вернул ему с ружьем всего один выстреленный патрон. Федор Степанович хмуро помолчал: — Дак, пожалуй, Лукьян прав. Один из стреляных патронов я в сани обронил, когда перезаряжал ружье. После не нашел его. Навер­ но, вытрясся дорогой из саней... Слушая Половникова, Бирюков старался уловить в голосе Федора Степановича фальшь. Однако старик говорил настолько сдержанно и немногословно, что рассказанное им казалось чистой правдой. Конеч­ но, Антон понимал: из-за давности времени подтвердить все это други­ ми показаниями практически невозможно. Оставалось одно— верить Половникову на слово. Разговор затянулся. Бирюков попытался узнать, какого Колоскова называл в разговоре с Тропыниным раненый отец. Не того ли, именем которого названа Ерошкина плотина? Но Федор Степанович этого не знал. Антон задал еще несколько вопросов, посмотрел на высоко под­ нявшееся солнце и, извинившись перед Половниковым за отнятое у него время, поблагодарил старика. — Да, ну чого там...— смутился Половников.— Исповедался перед вами, и на душе полегшало. — И как ты только, Федя, выдержал столько лет молчать? — удив­ ленно спросил Кротов. — Я ж Николаю Тропынину побожился, что не проболтаюсь. Теперь приближение смерти чую, не хочу уносить грех в могилу. Чтоб на смерт­ ном одре не раскаиваться, рассказал вам чистую правду, как на духу. Участковый вздохнул: — Мучаешь ты себя попусту религией. Не для протокола, по-товари­ щески, скажи: всерьез веришь в наличие бога? Половников глянул на участкового с укором: — Я в свою веру никого не обращаю. Из всех селян одна Агафья Хлудневская ходит ко мне библию слушать, дак и ее силком не тяну. — Не в том дело, Федя. Говоря словами Ивана Торчкова, вопрос принципиальный. Мы почти ровесники с тобой, в одном селе выросли, а живем по-разному. Я с военных лет коммунист, ты же господу богу поклоны отбиваешь. — У тебя одна вера, у меня — другая. — Но почему, Федя, такое смогло получиться?..-—не унимался Кротов. Половников хмуро потупился: — После смерти папаши грех замаливаю. — Какой?.. — Если б я не выстрелил по коню того всадника, можа, и он в мое­ го папашку не стал стрелять... — Ага! Пожалел бы уголовник твоего папашку. Думаешь, он из озорства преследовал вас от самого Томска? — Дак, кто ведает, какие намерения у него были. _ Не оправдывай, Федя, свое заблуждение. По моим выводам, ма­ маша забила тебе голову религиозным туманом. Скажи, не так?.. — Пусть будет по-твоему. На смертном одре мамки дал слово не от­ ступаться от веры. Религия тем и хороша, что не позволяет бросать слов на ветер. — Эк, сказанул! Среди верующих тоже полно пустозвонов. — Значит, они не верующие. — Неисправимый ты, Федя. — Таким и помру. Немного уж осталось... ГЛАВА IX Прохладный с утра день за время разговора с Половниковым раз­ гулялся. Всегда отличавшаяся от других сел особой ухоженностью Се- 99 4 »