Сибирские огни, 1987, № 9

ши, волны с разбегу бухают в обрывистый берег. Только в одном месте, у околицы, водяные валы сердито шипят по отлогому скосу, зализывая на песке густые отпечатки ребячьих ног. После каждого такого буйства на берегу остаются желтые кувшинки с длинными измочаленными стеб­ лями, осколки старинной глиняной посуды, пустые бутылки, а иной раз волны вымывают из песка проржавевшие винтовочные и снарядные гильзы — мрачные отголоски колчаковского бегства. Раньше через Березовку и Ярское проходил оживленный почтовый тракт. В ту пору на озере была паромная переправа. Напрямую, через озеро, расстояние между этими селами —сущий пустяк, не больше двух километров, в объезд же —сорок с лишком получается. Вот и сокраща­ ли ямщики путь. Зимой по озерному льду дорогу торили, летом паром выручал. Рядом с паромной переправой, на взгорке, возвышался бога­ тый трактир. По рассказам стариков, отступающие колчаковцы спалили дотла двухэтажный трактирный дом, а паром разнесли вдребезги пу­ шечным снарядом. При Советской власти, когда на Кузбасс провели железную дорогу, старый тракт потерял свое значение. Восстанавливать паромную переправу не стало смысла, и теперь о ней напоминают лишь догнивающие лиственничные столбы бывшего причала... Размышления участкового прервал неожиданно вошедший в кабинет председатель колхоза Игнат Матвеевич Бирюков —гвардейского роста, но заметно ссутулившийся и поседевший. Председатель, как и участко­ вый, тоже имел право отдыхать на пенсии, однако каждый раз, когда он подавал заявление, уговаривали «повременить еще годик». Не хотелось районному руководству терять одного из лучших председателей колхоза. — Что там, Михаил Федорович, у Ерошкиной плотины?..— присев у стола напротив участкового, хмуро спросил Бирюков. Кротов развел руками: — Трудно сказать, Игнат Матвеевич. Полагаю, старое захоронение, поскольку нераскрытых преступлений, связанных с убийством, за время моей сорокалетней службы здесь не числится. Без вести, сам знаешь, у нас тоже никто не терялся. — Может, в других районах? — В таких случаях нас, участковых, из’вещают,— Кротов помол­ чал.—Думается мне, что зарыт покойничек в землю еще в ту пору, ког­ да к Ерошкиной плотине со стороны Серебровки подступал лес. Бирюков задумался: — Так ведь это очень давно было. — Можно подсчитать. Помнишь, в последнюю осень перед призывом в армию мы с тобой уток у плотины стреляли? Хороший прудище тогда был. А с тойдлюроны пруда, где разрыли кости, непролазная березовая чаща шумела. Дорога по просеке была из Серебровки в Березовку, через плотину. Так?.. __ т ак — А когда мы с фронта вернулись, от чащи одни пенечки остались. В военные годы селяне все березки на дрова спилили. И плотину, гово- рят, как 6Є в первую военную весну паводком прорвало, не восстанавли- вали. Теперь от плотины, считай, одно название осталось. Да и речушка обмелела так, что в ручей превратилась. _ Пожалуй, ты прав,—согласился Бирюков,—На нашей памяти никого там не хоронили. И вообще умерших своей смертью ни в поле, ни в лесу не зарывают. Для таких целей кладбища существуют. _ Такое же предположение и я высказал подполковнику Гладыше­ ву. Бот-вот опергруппа должна подъехать. Представителем от уголовно­ го розыска, возможно, сам начальник районного УТРО будет. — Антон, что ли? — Он самый. У нас один начальник угрозыска в районе —Антон Игнатьевич Бирюков. Так что предупреди Полину Владимировну, пусть на всякий случай стряпает пироги. — Если это старая могила, зачем целую группу отвлекать на пустя­ ковое дело? 89