Сибирские огни, 1987, № 9

нефтехимического комбината, и не избылись еще палящие душу дни после смерти и похорон матери. Она жила все время с ним, до конца оставалась советчицей, ласковым другом. Простая женщина, умная, с властным характером, она любила порядок... Смерть не упросишь, ее не умилостивишь. Не стало близкого человека... Недавно Викентий Кузьмич посетил выставку картин одного художника-сибиряка. Был там портрет матери живописца, тоже недавно умершей. С полотна смотрело призрачное, как бы размытое лицо старой женщины, повязанной, одетой в обычное деревенское платье. Старушка стояла прямо среди широкого поля, а перед нею стелилась и за полотно, вдаль, уходила дорога, будто вот только-только она проводила сына и грустно смотрит вослед... Латунин долго не отходил от этого полотна. И тогда вот так же вдруг защемило сердце и отдалось в висках... Викентий Кузьмич вынул из стола таблетки от головной боли. «Не стоит, — сказал себе. — Надо попробовать так превозмочь». Поднялся, прошелся по кабинету, взглядом остановился на стопках бумаги, на кипах газет, книг, журналов. Хотелось сосредоточиться на чем-нибудь отвлеченном, приятном. Но вспомнились медики, недавнее выступление у них по поводу открытия нового академического института кардиоло­ гии. Нет, у него здоровое сердце, и лучше него никто об этом не знает. Это все перегрузки, они стали напоминать о себе чаще. Продлить, обяза­ тельно надо продлить время вечерних прогулок, попытаться хотя бы полдня в неделю выкраивать для полного отдыха... Латунин налил в стакан минеральной воды, отпил и, сев за стол, уб­ рал на прежнее место таблетки... Окончание следует