Сибирские огни, 1987, № 9

—• Рад бы, но проведенный расчет... — упорствовал Мержин. _ Не дави на меня, пожалуйста, своими цифрами, Николай Филип­ пович, — попросил Латунин, сдерживаясь, чтобы не разгорячиться. — Я знаю резервы нефтеобъединения. — Быстрым движением правой руки он убрал со лба седеющие русые волосы. — Подтянись-ка давай сам, как руководитель, и не умаляй человеческий фактор. С людьми ты умеешь работать. Подогрей их, настрой. Сам на себя бери ношу потя­ желее. Шагай шире, ставь ногу тверже. Губы Мержина, против воли его, повело на ухмылку. — Нет лучше шутки, Викентий Кузьмич, чем над собой! Так вот я скажу о себе: шагнуть-то пошире можно, да как бы штаны не лопнули!. Ведь удовлетворение всех наших заявок по министерствам едва ли воз­ можно. А от заявок наши успехи целиком зависят. Упорство, с каким Мержин отказывался взять повышенные объемы по нефтедобыче, было понятно Латунину, он даже мог бы сказать о се­ бе, что слишком замахивается, спешит забежать вперед. Но в то же время Латунину не хотелось признавать этого, ибо он видел возможно­ сти, видел множество упущений в отрасли. Ведь есть же бригады у тех же нефтяников, у лесников, у строителей, — где угодно возьми, есть коллективы, где все отлажено, спаяно, высокая дисциплина, высокая производительность. Так сколько можно было бы черпать успеха, когда бы такой порядок вещей установился повсюду! Вот что мешало Латуни­ ну принять целиком доводы и расчеты Мержина. Он хотел большего напряжения во всем и во всех, хотел, может быть, пока невозможного. Но кто-то мудро заметил: «Кто хочет невозможного, мне мил». И Лату­ нин сказал, поймав своим взглядом честный, открытый взгляд Мержина: — А ты не робей! И в маловеры себя не записывай. Все, что по вашему объединению полагается министерствам дать, они дадут. В Москве вместе будем им предъявлять счета. И Викентий Кузьмич, прощаясь с Мержиным, ободряюще рассме­ ялся. Всякий раз выходя от Латунина, Мержин выносил с собой два ост­ рых ощущения: подъем духа и тяжесть новых забот. Николай Филип­ пович видел большую поддержку секретаря обкома, надеялся на нее без сомнений и колебаний. Это вселяло веру в успех, побуждало к дей­ ствию. За годы работы с Латуниным Мержин никогда не давал ему пустых обещаний, а что обещал — выполнял, каких бы усилий это ему ни стоило. И соглашаться не торопился, не выверив точно ответа. А под обаяние Викентия Кузьмича попасть было легко, и многие руководители на этом горели. Иной согласится, наобещает — груздем назовется, а в кузов лезет с плачем. И в личных беседах, и на бюро Мержин нередко вступал с Викентием Кузьмичом в доказательный спор, отстаивал сугу­ бо свое пристрастное мнение. За это битым он не был, а пожурённым — частенько. Однако последние годы спорить с Латуниным ему станови­ лось трудно: хмуро смотрел на него Викентий Кузьмич, когда Мержин «играл», выражаясь языком биржевиков, на понижение, доказывая, что повысить нефтедобычу по объединению в короткий срок сразу на не­ сколько миллионов тонн не удастся. Шли в ход расчеты и веские доводы. Викентий Кузьмич кивал, резко стряхивал седину со лба и смотрел на генерального директора с укором. В таких случаях Мержину лучше было бы провалиться на месте, чем выносить пронзающие, с зеленоватым блеском латунинские глаза. Тут бы и дать обещание, тут бы и согла­ ситься, но язык прирастал к нёбу, в горле застревал ком. Нет, не хотел Мержин быть мягко уступчивым, скорым на посулы и опрометчивые заверения. После ругал себя за строптивый характер и старался понять Латунина, которого чтил высоко и уважал без лести и страха. Раз­ мышления Николая Филипповича на этот счет сводились к следующему. Латунин на протяжении всех лет работы первым секретарем обкома взваливал на себя огромную ношу, на нем, как на большом гвозде, ви­ сел весь этот обширный северный край, где отраслей в народном хозяй­ стве хватало, все были важные, все требовали к себе внимания, но 77