Сибирские огни, 1987, № 9

жены треугольником... А вот из увала-горы все время сочится вода, та­ кая, как будто в нее налито горючее, сверху покрыта слоем фиолетово­ го цвета... Прошу вас сообщить мне точные данные, приметы место­ рождения и охарактеризовать мои». Год, как отгремела война, и послать на место геолога было для той поры затруднительно. Пытливому трактористу лишь дали ответ, как отличить настоящую нефть от каких-либо грязных пятен. До открытия большой нефти в Среднем Приобье оставалось еще де­ сять лет. Конечно, не будь войны, этого тяжкого для страны лихолетья, путь к нефтяным залежам Западной Сибири был бы гораздо короче и относился бы не к концу пятидесятых, а к началу сороковых годов. Каких нужно было набраться сил, какого могущества, чтобы сверши­ лось потрясшее мир чудо, чтобы так необходимое Отечеству сырье потекло по трубам миллионами тонн и миллиардами кубометров! С академиком Губкиным Викентий Кузьмич Латунин не встречался: когда умер известный ученый, Латунину минуло девятнадцать. Но не­ сколькими годами позже, завершая образование в авиационном инсти­ туте, он основательно проштудировал книгу Губкина «Учение о нефти». Читал для познания и вовсе не думал тогда, что в середине шестидеся­ тых ему придется заниматься нефтью вплотную и с разных сторон: поисками, добычей, транспортировкой и глубокой переработкой этого удивительного сырья. Едва появился Латунин в Нарыме, едва принял дела в обкоме пар­ тии, как заявил на первом же активе, что будущее этого края, успехи всех отраслей народного хозяйства станут отныне зависеть от скорей­ шего освоения нефтяных и газовых залежей. То, что тогда разворачива­ лось в соседней Тюмени, поражало его и радовало. Но вызывало про­ тест, полное несогласие с тем, что нарымские месторождения, по мнению министерского руководства этой отраслью, надо отдать соседям, там дело уже, мол, налажено, и затевать новые промыслы, да еще само­ стоятельные, не стоит. Мингазстрой прямо-таки на дыбы встал, чтобы загородить дорогу нарымской нефти. Временами казалось, что камня не сдвинуть с места. Но не тот человек был Латунин, чтобы, что-то на­ метив и рассчитав, убедившись в обоснованности решения, отступать от цели. К середине шестидесятых в Нарыме было уже несколько крупных месторождений углеводородов, и сейсморазведка, геологи давали хоро­ шую перспективу на нефть и газ. Академик Трофимук, ученый-нефтя­ ник с мировым именем, тоже не сомневался в богатстве васюганских и Кудринских недр. Латунин был с ним давно и близко знаком. К нему Викентий Кузьмич и обратился за добрым советом, поддержкой. — Насколько я знаю, Андрей Алексеевич, вы относитесь благо­ склонно к нарымской земле с геологической точки зрения, ну и, конечно, просто по-человечески,— сказал секретарь обкома Трофимуку в одной из бесед.— История распорядилась так, что сначала в Томске зароди­ лась большая наука, затем, спустя несколько десятилетий, крупная промышленность. Сейчас динамично развивается экономика. Пришел и наш черед. Судите сами, Андрей Алексеевич. С шестьдесят шестого года, когда началось форсированное продвижение на север, к нефтяным месторождениям, население у нас возросло более чем на сто тысяч. Если учесть, что каждый трудоспособный либо учится, либо работает, то можно себе представить, какая трудонапряженность в области. Порывистый, весь живой и подвижный — в жестах, мимике, в твер­ дом взгляде серовато-зеленых глаз, напористый в слове, Викентий Кузьмич смотрел на собеседника и отмечал про себя, что черты лица ученого стали с годами еще мягче, в полуприщуре глаз таятся ум, добро­ та; глубокие складки, сбегая от крыльев носа к углам губ, делают его облик особенно выразительным. Слушая Латунина, академик отвешивал короткие кивки и улыбался. Крупные кисти его рук покойно лежали на столе. Вот он заговорил, и речь полилась неторопливо, каждое слово звучало весомо, обдуманно, было согрето душой: ' 63