Сибирские огни, 1987, № 9

уже издали каждого, кто подъезжал к зимовью. Кедр рос один среди мелколесья, ничто не мешало ему там свободно жить, и Михаил вслух сказал: — Равных тебе я не видел! Отроком он на него взбирался, стряхивал шишки с макушки, но ши­ шек было так много, и так далеко сидели они на мощно раскинутых сучь­ ях, что сбить их все не удавалось ни Михаилу, ни старшим братьям. Отец говорил: — Оставьте, ребята. Что не отдал, то его. Птиц и зверей покормит... Кедр с той поры нисколько не изменился, разве вот шуба пышней и нарядней стала. По прикидке Хрисанфа Мефодьевича —кедру было лет четыреста. И жить ему долго еще, не коснулась бы только чья-нибудь злая рука да не ударила б молния... По березам расселись сороки, ждут ухода людей, чтобы дружно на­ кинуться на остатки собачьей еды, на просыпанный конский корм... В этот день Михаил долго валялся на жесткой лежанке: то почитает, то в сон уйдет. Такую лень на себя навел, что и не вспомнит, когда с ним похожее было. Потом топил печь, доедал подогретого глухаря, чай попи­ вал вприхлебку с протертой калиной. У отца в зимовье всякой ягоды бы­ ло припасено в разных видах: сушеная, толченая, прокрученная через мясорубку и просто пересыпанная сахаром,. И Михаил наедался всего этого, как говорится, до благородной отрыжки. За полдень, утомленный бездельем, он отправился проверять морду- ши. Лед пешнею долбил —поразмялся, рыбу вытряхивать начал — в азарт вошел. Все снасти проверил, какие стояли подо льдом у Хрисанфа Мефодьевича. И набралось у него язей, щук, чебаков и ершиков пол­ мешка. Тащил — покряхтывал, горбил высокую спину. Радостно было и отчего-то тревожно... Воздух уже загустел от потемок, когда Михаил возвращался к зи­ мовью. Отец еще не появился, хотя в это время он приходил из тайги. Михаил засветил лампу, развел огонь в печи, начистил, нажарил сково­ роду рыбы, ждал отца, а его все не было. Оделся, вышел на дорогу, по­ кричал, посвистел —прислушался... Тишина растворилась точно такая, какой была утром, но мороз заметно ослаб, небо спустилось беззвездное, мглистое. Погода шла к перемене: или повалит в безветрии снег крупны­ ми хлопьями, или метелить начнет... Но к утру ничего не случилось в природе. На улице было тихо и мягко. Хрисанф Мефодьевич не пришел и к обеду. Михаил больше не сомне­ вался: с отцом что-то случилось недоброе. 2 Накануне новогоднего праздника Даша и Алевтина наклеивали на стены вахтовой столовой снежинки, навешивали гирлянды, фонарики. Не желая отстать от Даши, Алевтина Щекина, без году пенсионерка по се­ верным меркам, тоже проворно взбиралась на табурет и привертывала к гвоздям медные проводки с блестящими побрякушками. Наряженная ел­ ка уже стояла в углу, упираясь макушкою в потолок. Даше нравилось, как убрали они помещение, но Алевтина ворчала: — Старались-то крепко, да вот красивее, чем за окошком, все едино не вышло! Взгляни-ка: кухта на деревьях, иней косматый, снег! А у нас —как в детском саду. В своем совхозе я с детьми шесть лет нянчи­ лась. Так что мне не впервой «бумажный снежок» по панелькам пускать. Малышне-то, конечно, забавно! Душа у ребенка чистая, не заплев'анная! Дитя каждой блесточке радуется. А этим бродягам-вахтовикам, дума­ ешь, что надо? Им с нас ши-борщи да котлеты с подливкой! Вахтовик пожрать до упора любит. Мы —стряпухи —финтифлюшками от них не отбояримся. Ох, любят поесть, ох любят! Аж ремни трещат. Самолично слышала, как у одного подпруга лопнула! 46