Сибирские огни, 1987, № 9

С тех пор, как пострадал на пожаре при тушении буровой вышки, Михаил стал воспринимать все огненное по-особому. Посмотрит на крас­ ный блик печки или на малиновую спираль обогревателя, и почудится ему вдруг запах паленого, и сразу же —неприятный холодок под ложеч­ кой, колючая дрожь в коленках. И вспомнится то душное лето, послы­ шится треск полыхающих досок мостков, перекрытий, увидятся горящие полосы рубероида и летящие в вихре пламени, встанут явственно крики и беготня людей. А люди одеты в летнее, и попробуй уберегись от ожо­ гов, когда любая искра или уголь, коснувшись незащищенного тела, вы­ зывают ужасную боль. Много ли градусов надо, чтобы убить человека, животное, дерево сжечь! А что же тогда останется после взрыва атома? Смерч и пепел... Представить себе невозможно такое. И когда он об этом думал, дизе­ лист, газорезчик и газосварщик Михаил Савушкин, в сознании его четко укладывалось одно: мирный труд, напряжение и воля людская должны оттеснить войну... Никто, кроме них, буровой смены, не видел тогда, как боролись они с огнем. Боролись и не могли до конца одолеть. И это давило и давит на совесть, вызывает чувство вины... Пожар на пятнадцатой буровой тем засушливым летом как-то не­ вольно побудил Михаила Савушкина отмечать в разговоре или при чтении книг пословицы, где про огонь говорилось. Вертелось их много в уме у него, одна другой смысловатее: «Красный петушок по жердочке скачет», «Огню с соломой не улежаться», «Огонь да вода — нужда да беда», «Огонь не вода, охватит — не выплывешь». А вот и не правда, возражал себе в этом месте Михаил. Огонь его крепко охватывал, а он из него живым выбрался. И второй раз с огнем ему повезло. Третьего раза искать не надо. К чему судьбу искушать?.. Благополучно завершив сварочные работы в Центральном, он воз­ вратился на свою, буровую. Даша всмотрелась в его лицо и прочитала затаенное что-то. От любящей женщины душевных переживаний не утаишь. — Миша, ты заболел? Ну скажи. — Здоров я, Даша... Есть хочу. — Управился там? — Да как будто... Премиальные обещали! Она провела рукой по его щеке, склонилась на грудь, примолкла. Он привлек ее, поцеловал. В столовой не было никого постороннего. Помощ­ ница Даши куда-то вышла. —- Минутку, я тебя накормлю, — спохватилась она. Михаил в самом деле проголодался. Даша поставила перед ним полную миску борща — жирного, густо-бордового, с плавающим пере­ жаренным луком. Съел —ничего не оставил. Подчистую убрал и двой­ ную порцию гуляша с подливкой и гречневой кашей. И все это было запито любимым им клюквенным киселем. — Да тебя там не кормили! — ахнула Даша. — Оттого ты и груст­ ный такой. — Да нет, не грустный я, Даша, а просто задумчивый. Причину ты знаешь... Наша с тобой неустроенность из головы не выходит. Вроде вместе, а выходит — врознь. — Ждать надо, Миша, ждать... И меня любопытные спрашивают: когда, мол, вас с Хариным разведут? Что людям за дело — не понимаю. Но отвечаю: у него спросите, это он разводу мешает. — Даша убирала со стола, за которым сидел Михаил, улыбалась рассеянно. Савушкин встал, поправил на голове у нее поварской колпак, заглянул в кроткие, красивые, немигающие глаза. — Наелся? — Спасибо, досыта! На Центральном в столовой готовят не так вкус­ но. То перепреет, то не допреет... Харин так и не ходит питаться сюда? — Напрочь забыл дорогу. Из Кудрина возит продукты, больше кон­ сервы. Сам себе кок... — Жалеешь? — Михаил не спускал с Даши глаз. Та стояла уже по 19