Сибирские огни, 1987, № 9

лему и поинтересовался его мнением, он явно встрепенулся. Потом притих, посапы­ вая, тщательно приглаживал волосы и, наконец, построжав, приблизился ко мне; понизив голос, сказал: — Лучше не говорить... Нас не поймут!.. — Кто не поймет? Капищенко отошел в сторонку и, ни сло­ ва не сказав, ткнул пальцем в потолок. — Почему же? — Политика не та... — произнес он сдав­ ленно. — Что значит, не та политика? —■Вы знаете, что такое первая запо- ведь? — вместо ответа задал вопрос Капи­ щенко. — Знаю, разумеется... — Святая заповедь! — громко заявил Михаил Иванович. — За ее нарушение го­ лову сорвут!.. — Кому? — Любому директору хозяйства и пред­ седателю колхоза, ежели они ее нарушат... 4 А директору элеватора? — Обойдется, — усмехнулся Капищен­ ко. Наше дело вернее... При любых обстоя­ тельствах элеватор обеспечит приемку лю­ бого зерна, чего бы это ни стоило... — Но при этом понесет крупные потери... — Понесет, это верно, — вздохнул Капи­ щенко. — Но, с другой стороны, восполнит потери и затраты взысканием с хозяйств всего, что положено... — Так за что же могут пострадать ди­ ректор совхоза или председатель колхоза? — Что ж тут непонятного? — воззрился Михаил Иванович. — За то, что посмеют нарушить святую заповедь! — Но ведь руководители, хозяйственни­ ки не враги сами себе, чтобы ни с того ни с сего нарушать первую заповедь. Они же в первую очередь заинтересованы в том, что­ бы выращенный и убранный хлеб был про­ дан государству. Ради этого и стараются... — Никто с этим и не спорит, — помяг­ чел Капищенко. — Но издавна так заведе­ но: выполнить первую заповедь значит сразу же сдать хлеб государству, свезти его на элеватор. Кто и сейчас ходит в геро­ ях? Известно: те, кто первым сдает зерно и первым завершает сдачу. Значит поработа­ ли, значит потрудились!.. Да, это верно... Сам писал о таких пере­ довиках и героях страды. Они того заслу­ живали... У меня на родине, в маленьком украинском городке у задумчивой речки Роменки — как живо все помнится! — осенью, скрипя и подпрыгивая по булыж­ никам мощеной улицы, тянулись к элевато­ ру возы, груженные мешками с зерном. На лошадиных дугах — алые ленты. Над передним возом — ярко-красный плакат: «Колгосп «Перемога» выконуе першу запо- видь!» Позже, на смену возам, запряженным лошадьми и круторогими волами, пришли полуторки, за полуторками — ЗИСы. До­ ставка зерна на элеватор ускорялась. Так было всюду. И было правильно: тре­ бовалось как можно быстрее сдать зерно на хлебоприемные пункты и элеваторы, поскольку не располагали хозяйства усло­ виями для нормальной очистки зерна и его просушивания. Прошли, однако, годы; хо­ зяйства неузнаваемо изменились. Они об­ завелись техникой, механизмами, добрыми 150 токами, складскими помещениями. Потоки зерна в страдную пору возросли. Тем не менее, как и полвека назад, с первых часов хлебоуборки разворачивается гонка со сдачей зерна на элеваторы в первую оче­ редь. Даже в том случае, когда хозяйство располагает всеми возможностями для тща­ тельной обработки зерна, его понуждают участвовать в скоростной гонке за первен­ ство в сдаче зерна на элеватор. И — не перечь! Мобилизуется транспорт, создают­ ся из-за этого сложности в работе промыш­ ленных предприятий, снимаются машины отовсюду. Скорее, скорее! Вывози хлеб! Вывози! На элеватор! На хлебоприемный пункт! «Всех обошел? Раньше всех сдал зерно? Выполнил первую заповедь? Моло­ дец! Герой! На Доску почета!». К этому так привыкли, что многие хозяйственные руководители и вовсе перестали заботиться о создании токов, очистительно-сушильных комплексов, складских помещений. Зачем все это, собственно говоря? Все равно ведь заставляют вывозить зерно в любом виде, даже прямо из-под комбайнов — на эле­ ватор! Иному руководителю хозяйства вся эта срочная вывозка даже на руку. Легко и просто оправдываться, ссылаясь на «объ­ ективные причины». «Почему задержка со сдачей хлеба?» — «Недостает машин. Вон обещано прислать столько-то мобилизован­ ных машин, а прибыло всего-то навсего...» Везут зерно на элеваторы и хлебоприем­ ные пункты, торопятся выполнить первую заповедь, не задумываясь при этом, что растранжириваются колоссальные госу­ дарственные средства. А ведь это — факт: растранжириваются, при такой вывозке. И самими хозяйствами. И элеваторами. Помнится: в один из сентябрьских дней восемьдесят четвертого года Чикский эле­ ватор, — мне привелось за этим наблю­ дать, — принял от совхоза «Кремлевский» 178,9 тонны зерна. Анализ показал: сор­ ность — 4,8 процента, влажность — 27,3. При такой влажности и засоренности эле­ ватор «снял» 16 процентов веса. В зачет пошло, таким образом, 149 тонн зерна. За сушку, очистку и подработку зерна с сов­ хоза взыскано 1386 рублей, да еще 76 руб­ лей — за низкую натуру зерна. Потери хо­ зяйства составили 28,7 тонны. Что это зна­ чит? А то, что почти два КамАЗа впустую прогонялись от Кремлевки до Прокудско- го — сорок два километра. Расходовалось горючее, масло, оплачивался труд водите­ лей. Это ведь не учитываемые, так сказать, но дополнительные материальные потери совхоза. К тому же, на самом элеваторе машины слишком долго простаивали под разгрузкой, поскольку переувлажненное зерно с трудом высыпалось из кузовов. Непроизводительно расходовался труд эле­ ваторщиков, были потеряны значительные энергетические и топливные ресурсы. В том году совхоз «Чикский» на рефракции поте­ рял 72 тысячи рублей, а «Шагаловский» и того больше — 77 тысяч. Летят государ­ ственные денежки на ветер, доставляется на элеватор вода и сор. Понятно: в восемьдесят пятом году осень выдалась долгой и сухой. Тем не менее, как показывают подсчеты, из-за торопливости с вывозкой зерна, на перевозку воды и со­ ра совхоз «Кремлевский» затратил 35 ты­ сяч тонно-километров. Совхоз «Чикский»