Сибирские огни, 1987, № 9

і.сгорай можно будет сидёть-посиживать, стряхнув с себя всякие заботы о животе и прочем? Газеты красочно рисовали ту неда­ лёкую теплую мягкотравную лужайку. По­ том, в пору первых увлечений рекордами в промышленности, конечно, те же загля- ды туда, где можно будет приостановиться. В священную войну другого настроения и не могло быть: победим врага, восстановим разрушенное, а тогда уж... В 1960-м, помню, в глухом, проморожен­ ном бетонном кессоне, опущенном на дно Енисея, в воспаленной давлением моей го­ лове колотилось: вот построим эту «самую- самую» в мире ГЭС и тогда уж!.. Тогда-то у нас в Сибири будет!.. Сладости и удо­ вольствия душе и телу! Отдохнем, заживем! А уж когда коммунизм будет, ну, тогда, тогда!.. А в отношении к детям, помните? Ну, у нас самих ничего не вышло, пришлось мантулить всю жизнь, зато уж дети наши пусть всласть поживут, не напрягаясь. А когда^поняли, что и у детей с этой наивной мечтой ничего не выходит, переложили грезу на внуков: пусть хоть они... Что тут после этого скажешь. Человек всегда склонен уповать на отдых, на рас­ слабление. И раньше-то крестьянин сладко планировал: вот уберусь с полевыми рабо­ тами, неподосыпаю, зато уж зимой... Но только ведь зимой! А дальше он уже пла­ нировал и готовился к новому напряжению, к весне, к пахоте, севу, потом к сенокосу, потом опять к жатве... Да и зимой у него не было часа полежать: заготовка в лесу дров, поездка по сено, молотьба снопов в овине, поездка на мельницу, уход за скотом во дворе, починка детишкам пимов, ко­ жушков... Не до того, чтобы праздно поваляться в кровати-то. Это я ведь к тому, чтобы как-то что-то понять в сложном социальном узле. «Ни у кого нет сомнения, что машины для того существуют, чтобы людям легче стало. Но вот опять же ни у кого нет сомнения, что сегодняшние люди больше загружены, больше напряжены, чем, скажем, в прош­ лом веке. Отчего так? Ну, разве может идти в какое-либо сравнение загружен­ ность нынешней женщины, городской ли. сельской, с загруженностью женщины Рос­ сии, я имею в виду трудового класса, прошлого века, когда ей надо было ждать, доить, ткать, десятерым детишкам носы подтирать, нянчить, лечить, хоронить — и все самой, самой!.. Сейчас некому подоить на ферме коров, а их всего-то у нас по стране куда как мень­ ше ранешнего, но раньше, проблемы с дое­ нием не было и уж, думаю, по молоку, по маслу мы, сибиряки, никак не могли отста­ вать от заокеанских фермеров... Так вот, го­ ворю, считаем, что загруженность у нас се­ годня ох уж какая!..» — пишет читатель из Прибайкальского городка. Признаться, я тоже не понимал долго относительно этой самой нашей сегодняш­ ней «чрезмерной» загруженности. Но вот как-то слушал по радио старин­ ные песни Надежды Васильевны Плевицкой и вдруг понял (в песенном настрое эта ис­ тина лежала): да ведь раньше-то руки да голова напрягались, а душа оставалась в возвышенном, ясном спокойствии. Теперь 138 же отчего-то душа у людей напряглась, суетной стала. Очень печально мне, товарищи, видеть женщин по конторам, часами занятых при­ ческами, примерками да чаепитием и при этом имеющих очень усталый вид и искрен­ не верящих, что темп-то, темп жизни у них невероятно высокий, вот раньше-де жен­ щине было славно, теперь же хоть топись. Отчего же она напряглась, душа-то? Вот об этом бы нам всем вместе подумать, хорошенько подумать. Только ли от ложной надежды на близкое сладкое, разлинован­ ное в грезах, будущее? И еще вот об этом хотел. В пятидесятых, кажется, годах, помните, ученые прогнози­ ровали: в восьмидесятых-де мужчины по городам и весям РСФСР будут жить от 74 до 120 лет, а потом этот добрый, прият­ ный показатель будет такими же заметны­ ми темпами восходить и дальше. А на деле-то вышло.,. Вышло обратное. Кривая ,'полезла не на восхождение, а на резкое, катастрофическое понижение: упа­ ла до 70, потом до 66, потом до 63, потом... В Ярославской области мужчины в сред­ нем живут на 14 лет меньше, женщин, почти так же и в Красноярском крае. Прой- демте-ка вот с вами по дворам. И пригля­ дываться не надо. По скамеечкам-то ни одного старичка, все старушки. Социологи мне сказали. Выявлена стран­ ная (а может, с точки зрения эволюции и обоснованная) закономерность: в семьях, где детей больше, отец живет дольше, где меньше детей, там и живет глава семьи меньше. В Якутии у тех, кому сегодня за девяносто, было детей не меньше двенадца­ ти. В Бразилии одному сегодня прекрасно здравствующему жителю 130 лет, так и де­ тей у него 46. Распространен стереотип: при малой-то семье мужчина меньше трудится, больше нежится, а, значит, и скорее оттого ста­ реет. Только ли оттого? А если предполо­ жить, что большая семья, много детей, большой семейный коллектив — это как раз та самая благоприятная биосоциаль­ ная среда для психологического комфорта мужчины? А? Так или этак, а... «Женщины, рожайте больше детей — спасайте своих любимых мужчин!» О коллективе. О коллективности, кол­ лективизме. Мое поколение уже с рождения воспитывалось при этом самом опорно­ спасительном чувстве плеча друга. А для тех, кому семнадцать, двадцать — для них и сам воздух в городе ли, в деревне — одинаково насыщен коллективизмом. Даже в тайге. В тайгу, в горы они идут этак размашисто, без риска заблудиться, знают, их с вертолета в кустах отыщут. И обратная сторона... Упадок духа, когда надежда вдруг не оправдывается. Ты один на один с болезнью. Один на один с нераз­ деленной любовью... И еще... Ну-ка припом­ ните. Какими бы ни были высокими социаль­ ные завоевания, каждый из нас в конце концов все-таки в одиночестве рождается, в одиночестве встречается с разрушающей биологической старостью и этак же со смертью. Никто и ничто не способно снять