Сибирские огни, 1987, № 9

полями, над домами, огородами, пугая ста­ рух, пока не разбился. Но трагедия вышла не из-за легкомыслия, нет, не из-за неуме­ ния, а потому, что трубка на крыле оказа­ л ась с браком в литье, с раковинкой внут­ ри, металл-то для поделок добыть негде, кроме как все на той же свалке. Умер дядя Саша, добрый мой сосед по лестничной площадке (я о нем написал рассказ «Распродажа», опубликованный нынче в «Сибирских огнях»), старичок, о нем мой сын говорит, что он из до нашей эры. Дядя Саша был из нэпманов, держал в двадцатые годы известковый завод в лесу под Красноярском. Хотя завод этот состо­ ял всего лишь из одной обжиговой ямы, старик вспоминал о нем с явно горделивым выражением на усохшем, иссеченном лице. И говорил: «Вот как будет еще такое вре­ мя, а оно будет, будет, к тому мы уже по­ дошли, так люди возликуют, истосковав­ шиеся по смекалистой работе...» Дядя Саша имел в виду, говоря о «сме­ калистой работе», то, что всем нам давно видно. Он чуть ли не каждый день ходил по тем местам, где накапливаются «сти­ хийные бедствия», что мы называем вто­ ричным сырьем, а дядя Саша называл «чи­ стыми червонцами». Едва выйдешь на го­ родскую окраину, к оврагам, к берегам рек, и глаза натолкнутся на вороха... Миллионы тонн опилок, миллионы кубометров бросо­ вых бревен, всяких лесин, хвойных веток, смолевых пней... «Пихтовое масло гони ци­ стернами!» —• прикидывал бывший нэпма- нец дядя Саша. А вон еще шлаки, золы с мощнейших ТЭЦ и ГРЭС. Бери, перераба­ тывай в строительный материал, так необ­ ходимый для мощения дорог; их, дорог-то, в крае требуется десятки тысяч километ­ ров... Сегодня не улучшаем дороги, гово­ рим, нет для этого материала, а он, мате­ риал-то этот, рядом, горы его, эвересты, бе­ ри, вези, немного облагораживай и исполь­ зуй... Не сидим на золоте — лежим. Вот для «смекалистой работы» сегодня все открыто. Кооперативы. Принят закон. Шлагбаума нет, открыто. Но что-то люди не бегут к этим эверестам «чистых червон­ цев». Да и вообще... Пишу вот эти заметки и знаю лишь пока только пяток в крае ко­ оперативов по замазке стен, врезке дверных замков, стеклению окон и прочей мелкоте. На территории всего-то огромаднейше­ го края, начинающегося глубоко в Сая­ нах, у Тувы, и уходящего к самому север­ ному полюсу, с населением в три с по­ ловиной миллиона.человек — полдесятка ко­ оперативов. Или я недостаточно информиро­ ван? Где-то что-то еще есть? Где-то уже подступают к «стихийным эверестам»? Мо­ жет быть, может быть. Но что это за начи­ нание, если о нем никто не знает, во вся­ ком случае, из моих знакомых никто! И чтобы узнать, надо идти в какие-то бю­ рократические кабинеты, рыться в сводках, вера в которые, надо сказать, у нас с вами давно пошатнулась. А что нам с вами, товарищи сибиряки, являет пример Прибалтики (ох, опять эти прибалтийцы, с виду несуетные, неторопли­ вые, оказались мобильнее нас, сибиряков), где, говорят, густо открываются коопера­ тивные кафе, чайные, закусочные? Ну, на­ ши мастера по пирожкам с капустой и гри­ бами, мастера по домашним борщам и пельмешкам, сориентировались ли Они? Ведь целые тресты предприятий обществен­ ного питания у нас работают с хронически­ ми убытками пятилетиями. Как же рассуждают сегодня в тех трес­ тах? По-разному. Одни — так, другие — этак. Конечно, не без того: открылись, открылись и у нас (для галочки, раз уж политика) кое-где эти едальные точки под вывеской свободного, вольного кооператива, напри­ мер, «Пиццерия» (браться, так уж сразу во как — под итальянский вкус, а не под ка­ кого-то местного чалдона). Но от них, от этих точек, впору только шарахаться: це­ ны — ух, качество —• ох! А в основном, говорю, рассуждают, приглядываются. А возьмись-ка, говорят, за этот непонятный кооператив, сунь туда голову, ведь завер­ тит, работать надо, гореть! Да и ничего оттуда не унесешь вечером, потому что тащить там будет все равно что перекла­ дывать из своих одних брюк в другие свои же брюки. Да к тому же неизвестно еще, как общественность отреагирует, как сосе­ ди; сейчас-то они по инерции пока нор­ мально реагируют: тащит человек пома­ леньку в сумках и пусть тащит, эка беда! А в кооперативе-то!.. Сразу у всех на виду... Кстати, тот полипрофессиональный бог ,с «Сибтяжмаша», о котором я рассказал выше, тоже сомневается, не верит, что его естественное, гражданское высокое стремле­ ние работать сразу по десяти профессиям, за десятерых, стремление зарабатывать для своей семьи столько, сколько семье надо — а у него семья большая, — зарабатывать, а не просто получать, сколько дают в бух­ галтерии, — не верит он, что он будет пра­ вильно понят не только главным бухгалте­ ром, но и общественностью на своей улице и в первую очередь — своими сйседями. Такая-то вот трансформация при лозунге «Труд — дело чести»... Как для отдельной личности, так и для коллектива — дело чести... В своих размышлениях сошлюсь на стро­ ки письма рабочего из Кемерова. «Истоки снижения социальной и трудовой актив­ ности, коллективной ли, индивидуальной ли, у части населения надо искать в том, что психология наша формировалась на этакой конечности нашего трудового напряжения, то есть: считали мы, что вот эту кампанию одолеем, тогда уж легче будет. Теперь вот удивляюсь, почему так думать мы были настроены, вовсе забывая про то, что Ле­ нин в 1917-м сказал: взяв власть, мы сде­ лали малую часть дела, теперь предстоит главная трудная работа. Теперь вот, гово­ рю, почему нам захотелось забыть, что трудная работа не до какой-то межи, не до какого-то срока, а без конца...» Очень-то уж ясная и нужная, товарищи, мысль: работа без конца. Настолько ясная, что и говорить-то о ней сегодня (да и Есегда) кажется неприличным, как повто­ рять без конца про необходимость дышать, чтобы не умереть. Но тем не менее... Вспом­ ним-ка, уже в период коллективизации заглядывали мы (у нас вся деревня загля­ дывала) вперед со сладкой надеждой: где она там, далеко ли, солнечная лужайка, на 137