Сибирские огни, 1987, № 9

Потому что он уже не бог, а рабочая сила. И даже не сила, а бессилие. А сознание это­ го — что может быть горше для истинного мужчины! А мы ему в тот момент услужли­ во: новый Дворец вон построили, ступай-ка, сходи в него, добрый молодец, спектакли там разыгрывают, ансамбли... Глядеть на то, где что-то разыгрывают, показывают, скорее пойдет Николай Вилин, ему все равно где сидеть, пьяненькому, на скамеечке ли у себя под избой или еще где. Но вот смущающая душу мысль: а может, он-то, Николай, с того и потерял свое лицо, свое мужское самоуважение, что давно уте­ рял надежду на возможность широкого, вольного, свободного самовыявления в де­ лах, его душе близких? Может, с того и те, которые дружно, всем районом, пропивают в год по восемь (восемь!) миллионов неза­ работанных, дотационных рублей? Кстати, район этот у нас в Сибири далеко не самый худший. А? Далека ли от истины моя мысль? Признали, слава богу, реальный факт: не­ формальные объединения молодежи идут в подвалы, а не во дворцы, не потому, что в подвалах теплее и чище, а потому, что во дворцах, наверху, в холодных мраморах, с них берут слишком высокую плату — плату личной свободой. Приведу письмо: «Есть, есть особая при­ чина, их несколько, причин-то, побуждаю­ щих людей к массовому пьянству. Каковы они, эти причины? Где их искать? Как уст­ ранить? В разных у нас ПМК, СМУ да и в других предприятиях рабочие группы . по тридцать-сорок, а то и по шестьдесят чело­ век месяцами бездельничают — нет работы. Но их регулярно вывозят на объект, и не дай бог, кто-нибудь опоздает! Устроят раз­ бор. Ведь зарплата, говорят, идет. Чего те­ бе, говорят, еще надо. Ох, надоело домино, надоели привозные концерты в рабочее вре­ мя, надоел дневной сон — все это, ковер­ кающее душу, — надоело! В школе учим быть добросовестными и трудолюбивыми. Но приходит после школы молодой человек на производство, с чем он сталкивается? А с тем, что рабочие не зарабатывают, а нам «выводят». Все зависит от каприза мастера, другого руководителя, который «выводит». Вот тут и формируется психология новичка. Слабый смирится и будет как-то жить, а сильный станет на дыбы, и его будут ло­ мать...» И дальше, это уж чисто в мой адрес: «Вот где следовало бы поработать писателям. Но об этом-то вы не пишете. Во всяком случае, прежде не писали, чтобы как-то не случай отобразить, как иные газетки, а систему, по­ нимаете, сложившуюся систему! Боитесь? Боялись? Да, для этого надо быть очень храбрым, очень рискованным и образован­ ным. Что же это за писатель, позвольте вас спросить, пошел такой мелкий, трусоватый, послужить начальству готов, а народу, Правде — нет его?» Письмо это (не совсем свежее —декабрь 1986 г.) пришло ко мне из Ростовской обла­ сти. Но есть письма совсем свежие, по этой же проблеме, они еще покрепче, позабори­ стее, и из ближних мест, из сибирских. Ясно! Тоскует трудящийся! Не по «культурным» мероприятиям (кстати, забивание «козла» и травля под общий хохот анекдотов это ведь тоже из разряда культуры), а по простой, в 132 полную мускульную и умственную силушку работе тоскует-то человек. Во! Ярчайшая примета нашего времени. Приводить огульно всех к одному интере­ су, унифицированному — к клубу, к хоро­ водам, к спектаклям, оркестрам, к сидению в библиотечном зале — ну, товарищи!.. Это же не перестройка, это опять переворот на один бок, в таком действии можно раска­ чать корабль, сымитировать ход (особо ес­ ли еще погромче, побасовитее гуднуть) — сымитировать, но никак не поплыть. «Вы побывайте у нас, у мелиораторов, поймете, с каким настроением мы работа­ ем...» — пишет тракторист-скреперщик. Не припомню я фактора из своих поездок по восточно-сибирскому региону, когда бы от мелиоративных работ был хоть какой-то прок. Вот большое озеро под тайгой. Караси крупные, что лопата. Тишина. Но прибыли канавокопатели, бульдозеры, тягачи. Наво­ рочали горы земли. «Зачем»? — спросили. «А... нам сказали, чтобы воду из озера спустить, сухим местом сделать»,— отвеча­ ли мелиораторы. «Зачем?» «А... нам сказали, что удобрение район отсюда станет брать, сапропель. Для уро­ жая». «Да ведь не нуждается район в сапропе­ ля, у него все фермы навозом ' по самую крышу заросли. Миллионы тонн. Он и на­ воз-то не хочет вывозить. Остановитесь!..» «Э-э, уже теперь нельзя. Не имеем права. План запущен, средства выделены... Куда же их теперь, средства?» Встречаю я автора письма, он оказался немолодым, на буром широком лице склад­ ки. Признается: «Приду, понимаешь, с ра­ боты, внучку на руки возьму, гляну ей в ясные, доверчивые глаза, а у самого вот тут все перевернется. Делаю-то я на земле все эти годы что-то не то, не то. Ну, перекрываю план, ну, получка хорошая, орден есть, а ведь не то, не то... Перед внучкой-то орден не так высвечивает, не так...» Все-то оно в душе нашей оттого, так или не так тратится твоя жизненная энергия, в согласии ли руки с головой, а голова с ду­ шой. Помню, как я, уже великовозрастный, за­ матерелый мужик, терялся, наблюдая, как мама доит корову, сколько при этом в ее лице не то, чтобы вдохновенья, а этакой ка­ кой-то ровной, уютной, чувственной про­ светленности. А с каким опять же просветленным на­ строением собирала мама в поле клубни­ ку (клубника в наших местах вызревала обильная), нагиналась и приседала, быст­ ро-быстро-быстро двигая рукой, пальцами. У меня еще котелочек не полный, а у нее уже ведро! И с ягодой домой шла какой- то отдохнувшей, обновленной, празднич­ ной, с румянцем играющим. Уверен, с тем же легким чувством на­ ши бабушки жали серпами хлеб, испол­ няя это святое и (с точки зрения нашей се­ годняшней) изнурительнейшее дело. Иначе бы они не тянули песен, возвращаясь уж затемно с нивы. Иначе‘ бы не оставалось у них сил обласкать мужиков своих и на­ рожать по десятку косопузых бегунков, которых обуть было не во что, которые го­ лыми пятками лед и снег пятнали.