Сибирские огни, 1987, № 9

был дома, на крыльце, в компании с при­ ехавшими откуда-то «деловыми» людьми. Три дня я пробыл в селе, и все три дня ди­ ректор не появлялся ни в конторе, ни на улице, его видели во дворе то с перемотан­ ной мокрым полотенцем головой, то опять же сидящим с песней на крыльце. Когда я все-таки дождался аудиенции, начал директор не с самобичевания, не с из­ винения, как я ожидал (представитель прес­ сы все-таки), а опять же, глядя прямо и бойко в глаза, нарисовал мне перспективу: будет то, будет это... А было тому руководителю лет тридцать с немногим, недавний выдвиженец из ка­ кой-то районной конторы, брошенный на укрепление, его называли растущим. В ту пору было не принято про такое писать, ре­ дакторы оскорблялись, потому как нетипич­ но. Директор знал это — как-никак, образо­ вание высшее, идеологически подкован,— и потому не считал нужным стесняться меня, мелкую сошку, прятать с глаз бутылки, вы­ ставленные на крыльце в разгар сенокоса, среди дня. Где тот директор теперь, не знаю, куда-то его опять передвинули, в конторе уж новое руководство, но я в контору не пошел, неза­ чем. Сводка у меня в кармане (ею запасся я в редакции последних известий краевого радио): низкие надои, малые привесы, са­ мая высокая себестоимость... Понятно, кон­ торские стали бы меня опять, уж в новой политической и хозяйственной обстановке, потчевать перспективой, а я, извините, это­ го слушать уже не могу, аллергия нервная у меня на это. Пошел я мимо конторы с ее фанерными рекламными щитами, флагом — к рядовому совхознику Ивану Коломийцу, двадцать лет проработавшему механизатором. Дом его пятистенный, под белой шиферной крышей, на углу переулка, огородом к речке. Кра­ шеные резные наличники, ставни. Бревенча­ тые надворные постройки. Объясню: к Ивану я зашел потому, что он своего рода философ. Ко мне он сразу же с этаким вопросом: — А вот фермеры в Испании разоряются, сколько-то сот с прошлого года, как дума­ ешь, общий этот рынок их так и будет даль­ ше давить?.. Или вот взять шахтеров в Англии... У меня на этот счет, понимаешь, такое мнение. Как-то мы на планерке в бригаде собрались, и я всем говорю: не знаю, говорю, как вы насчет испанских фер­ меров... и свою теорию им. А они мне... — Постой, Иван, давай про это после. Давай сперва про свои дела мне расскажи. Про село, про совхоз... — А что? Жизнь нормальная, сыты все, обуты, обижаться грех. Так все... А сов­ хоз... Что он, совхоз-то? Дюжит... А насчет испанских фермеров-то, насчет общего рынка... — Постой, постой,— замахал я руками. От соседнего дома подошел Дмитрий Че- гуркин, сухонький, в надвинутой на глаза плоской замшевой, залощенной кепушке, его все зовут Митяй. Возраст у него не опреде­ лишь, то ли к пенсии, то ли и сорока еще нет. Волосы на затылке дымчатые, а щеки без морщин. Из нагрудного кармана выста­ вилась пластмассовая досточка с розовыми клавишами-пупышечками. Митяй и помог мне наладить нужный разговор. 128 Понаблюдав со стороны, от палисадника, за Иваном и за мной, он вынул черную до­ сточку, профессионально потыкал большим пальцем в клавиши-пупышечки и объявил, сколько каждый из нас проглотил кислоро­ да и выдохнул углекислоты. — Ты, может, подсчитаешь, сколько раз я в баню ходил, да с бабой спать ложил­ ся,— хохотнул Иван. — И это можно,— согласился Митяй, он, состоя при совхозе объездчиком, говорят, сумел обсчитать жизнь каждой семьи в се­ ле: кто сколько сжег дров, сломал деревьев, потребил хлеба, искурил сигарет, потратил штанов и прочее. Кто если будет из ученьгх- краеведов составлять историю сибирского совхозного села, то уж лучшего, чем Митяй, ему помощника не найти. — Ты мне скажи вот что. Подсчитай,— сказал Иван.— Подсчитай, сколько мне еійе государство должно заплатить до того, как я пойду на пенсию. — Можно,— кивнул с сосредоточенным выражением на остром личике Митяй. И стал быстро-быстро тыкать пальцем в до­ сточку, при этом приговаривая: — Средне­ сезонная известна... Среднегодовая извест­ на... Среднеподенная... Получается зарпла­ та... Множим, делим, плюсуем, минусуем... Итого... Услышав названную Митяем крупную, в пять знаков, цифру, Иван щелкнул языком в довольстве: — Эге, тыщонки, значит! — Но тыщонки-то с минусом,— остудил Митяй. — Как это? С каким это... с минусом? — Иван поперхнулся. — А так.. Как день отработал, так с те­ бя рублики. Как месяц отработал, так с те­ бя сотенки. Как год — так с тебя тыщонки. Техника-то у тебя перед двором стоит вон какая. — Чего?..— придвинулся Иван.—Чего?.. — Совхоз-то в убытках...— сказал Митяй. — А-а. Вон ты про что,—догадался Иван и снова засмеялся: — Ну, это само собой. Мне отработанное отдай. У нас не фермер­ ские порядки, не как у этих... где общий ры­ нок. Я спросил Ивана, как он, механизатор с таким стажем, смотрит на то, чтобы органи­ зовать хозрасчетную звеньевую форму тру­ да. — А что я? Я как все,—Иван отвечал без энтузиазма.—Мы, в общем-то, по-старому привычны.. Оно уж и надежнее. С Митяем мы подошли к другому двору, к скотнику Николаю Вилину, у этого черная избенка осела на один угол, отчего оконная рама вместе ср стеклом выпукло напряг­ лась, а конек Крыши у трубы прогнулся седлом. Николай, пьяненький, хохлился на лавке под изгородью, что-то изображал пальцем в воздухе. — Как оно? — А чего? Разве обещают какие ново­ сти?.. От Николая мы перешли к Василию Его- лыку, шоферу, он сбрасывал с кузова сухие сосновые чурки, привезенные из леса. По­ том — к Егору Еголыку, двоюродному бра­ ту Василия, слесарю гаража, от него к Ми­ хаилу Абрамцеву... И везде Митяй, по моей просьбе, а боль­ ше, .может, уж и по своей охоте, раздражал электроникой мужиков, подсчитывая и объ-