Сибирские огни, 1987, № 9

указанием, кто сколько внес. Сто восемьдесят один рубль до рублика сохранились... Все трое вернулись в горницу. Опять сели у стола. Бирюков осто­ рожно развернул на столе ветхий листок газеты с необычным для наших дней названием «Штурм пятилетки». — Это районка на первых порах у нас так называлась, — пояснил Хлудневский. — Немного таких газеток вышло. Потом она стала назы­ ваться «Социалистическая стройка», а теперь «Знаменем» зовется. Бирюков и Кротов с интересом стали рассматривать денежные купю­ ры тридцатых годов: коричневато-оранжевые рубли, зеленые трехруб­ левки с рисунком красноармейца, синие пятерки с летчиком, красные тридцатки с портретом Ленина в овале. Купюры были потертыми от обращения, но сохранились довольно хорошо. — Для чего эти деньги собрали? — спросил деда Лукьяна Антон. — Планировали общественную кассу взаимной выручки создать, — ответил старик. — Много ли на такую сумму можно было купить? — Давай прикинем... — дед Лукьян указательным пальцем правой руки загнул на левой руке мизинец, — Хорошая корова симментальской породы тогда стоила сорок пять рублей, лошадь — сто пятьдесят, доб­ рый конь — двести, баран — всего три рубля. Сельхозинвентарь оцени­ вался в зависимости от сложности. Сенокосилка, напрймер, стоила двес­ ти пятьдесят, веялка — семьдесят, сортировка — около тридцати, а однолемешный плуг «Красный пахарь» — двадцать пять рубликов. Так что, Антон Игнатьевич, по курсу тридцать первого года деньги эти были не такими уж и малыми. Бирюков собрал разложенные по столу купюры и посмотрел на участкового: — Что, Михаил Федорович, думаешь по этому поводу? Кротов вздохнул: — Полагаю, побег Жаркова из Березовки с целью хищения общест­ венных денег исключается. — Никуда Афанасий Кириллович не убегал! Нет, не убегал! —- за­ горячился Хлудневский. — Убили его! Голову даю на отсечение, убили! — Кто это мог сделать? ^- спросил Антон. — Знать бы кто... — поникшим голосом ответил дед Лукьян. — К тридцать первому году открытые враги Советской власти в наших краях затаились. А затаившийся враг, Антон Игнатьевич, страшнее открытого. Хоть* и мирно прошла у нас коллективизация, да не каждый с радостью в колхоз вступал. Ломалось ведь веками сложившееся отношение к частной собственности. Думаешь, просто так, бывало, то жнейка в самое горячее время забарахлит, то упряжь в конюховке подпортится, а то и крупорушка на Ерошкиной плотине заполыхает... _ Кстати, крупорушку действительно Илья Хоботюшкин поджег? _ Я собственными руками схватил этого писклявого скопца на мес­ те преступления с поллитровкой керосина. — А через год, говорят, какого-то утопленника у плотины подняли? — Было такое, — сухо согласился Хлудневский. Но дело не в утопленнике... — Лично вы видели его? не дал старику увильнуть в сторону Бирюков. , г, _ Видел, но там уже ничего нельзя оыло определить. По малому росту да армячку предполагали мужики, будто похож на Илью Хобо- тюшкина. _ д какие-нибудь предположения были, как этот человек оказался в воде?__ ц его там было предполагать, если к его ногам была привязана ремнем негодная вальцовая шестерня от крупорушки. — Каким ремнем? Хлудневский потупился. Затем, как и в прошлый раз, когда разговор шел о сейфе, тяжело вздохнул: 117