Сибирские огни, 1987, № 9

Самодельную трибуну разом соорудили. Поднялись на нее освобожден­ ные питерцы и представители полков. Я к тому времени, Антошка, уже фейерверкером стал. В артиллерии так младний унтер-офицер назы­ вался, а в казачьих войсках, к примеру, его звали урядником. Ну, по­ скольку вдобавок к унтерскому званию я имел еще и Георгиевские крес­ ты, то по желанию солдат тоже в представителях на трибуне оказался. Начались выступления. Первым наш полковник Анучин заговорил, стал призывать солдат к исполнению воинского долга. За ним полковой поп с проповедью вылез. Дескать, православные воины, не пощадите хри­ стианского живота своего в защите российского отечества от чужезем­ ного ворога. На такие призывы солдаты неодобрительно засвистели. Я стоял рядом с попиком. Тихонько потянул его за подрясник, чтобы умолк, а он попятился-попятился да — кувырк с трибуны под всеобщий хохот. «Хотим слушать питерцев!» — зашумели солдаты. И питерцы выступи­ ли коротко: «Долой кровавую империалистическую войну!» В этом они получили полную поддержку солдатских масс. А после митинга подо­ шел ко мне один из питерцев. Назвался Афанасием Жарковым. «Моло­ дец, — говорит, — Георгиевский кавалер, быстро заткнул рот божьему слуге. Откуда родом будешь?» — «Из Сибири-матушки», — отвечаю,— «Скучаешь по дому?» — «Неужто нет. Чую, пришло время кончать во­ инское дело да возвертаться к крестьянскому труду». — «Правильно! Агитируй солдат, чтобы по домам разъезжались. Чуть позднее я тоже в Сибирский край на житье приеду. Клочок свободной земли для меня там найдется?» — «Пошто, — говорю, — не найдется. Если богатеев малость прижать, землицы у нас — даль неоглядная».—«Прижмем* браток, прижмем!» — заверил Афанасий и адрес мой для памяти запи­ сал. На том мы расстались... — Из Старо-Быхова ты сразу в Березовку вернулся? —спросил Антон, когда дед Матвей, допивая из блюдца остывший чай, замолчал. — Нет, я еще долго колесил по России... — дед поставил блюдце на стол и, заканчивая чаепитие, по привычке обернул чашку кверху дном. — После того митинга, где я уронил с трибуны попа, полковник Анучин спровадил меня с ротой неблагонадежных солдат в Петроград. Там, в октябрьские дни, оказались мы в самом центре революции. Ух, горячее время было! Митинги — на каждом углу. Рота наша без колебаний пе­ решла на сторону Советской власти, и стали мы вместе с балтийскими матросами охранять Смольный. — Наверное, и Ленина видел? — Нет, Антошка, вождя революции мне увидать не посчастливилось, а вот красных командиров товарищей Блюхера и Фрунзе видал. Под командованием Блюхера в восемнадцатом году я в Уральской армии прошел с боями походом по белогвардейским тылам полторы тысячи километров. От Белорецка через Уральский хребет, считай, до самого Кунгура протопал, где соединились мы с третьей армией Восточного фронта. После перебросили нас на Южный фронт. И опять оказался я под командованием начдива Блюхера в пятьдесят первой стрелковой дивизии. В конце двадцатого года участвовал в Перекопско-Чонгарской операции. Здесь так генералу Врангелю холку намылили, что полностью выкинули его из Крыма. За штурм Перекопа товарищ Фрунзе вручил мне орден Красного Знамени. — Когда же ты воевать закончил? — В январе двадцать первого года комиссовали меня из Красной Армии по ранению. Вот тогда и возвернулся я в Березовку. — А Жарков когда здесь появился? — В семнадцатом году, сразу после революции, он был направлен большевистской партией в Сибирь для создания комитетов бедноты и партийных ячеек. Тут и колчаковщина его застала. Рассказывал Афа­ насий мне, как партизанил. Из Омска колчаковцы отступали по двум направлениям. Основные силы двинулись по железной дороге на Во­ сток. Другая часть направилась из Новониколаевска, теперешнего Но­ восибирска, по почтовому тракту через Березовку на Кузбасс. У шах- юо