Сибирские огни, 1987, № 8

— С тех пор — не домом дом, не школой — школа стала. Не проходило дня, чтоб я не ждал с тоскою: вновь позовут меня и спросят: — Что такое? Еще напоминать? Ты думаешь, забыли? Что говорила мать? Отец!.. А гости были!» О чем сказать я мог, Угрюмый поневоле: Шагну лишь на порог, мать сразу: — Как там, в школе!.. Пытала обо всем, перелистав тетрадки. Я пожимал плечом. Ей отвечал: — В порядке. Таким же и отцу ответ был кратко-малым, когда почти к лицу меня приподнимал он. И я смотрел в глаза, темневшие устало, где ни одна слеза, казалось, не бывала. Балтфлотовца, его спросить ли мне в то время: — Брал «Зимний». Отчего теперь тебе не верят!.. Он — линию тянул электро­ передачи. Звенел зимы разгул. Денечки — полузрячи. Морозов льдистый дар бураны и метели — на пятна желтых фар бульдозера летели. Вперед- Еще вперед сквозь »тот сумрак белый!. Он замолчал. Взглянул туда, где, с виду гладок, свои края тянул извилистый распадок. И редкий лес молчал. Казалось, что устало, взойдя на перевал,— спускался с перевала. — А дальше, дальше — как!.. Он закурил вначале. Встал, отряхнул пиджак. Сказал: — Не вызывали. Быть может, не у дел вверху кто оказался. Иль кто-то вверх хотел, да в том перестарался. Короче, мне ль понять, кем проявлялось рвенье и так разъединять доверье... поколенья... Сентябрь — снег толок. Ложился снег на скалы. Зима — за слогом слог — диктант свой диктовала. Диктанты летних дней, написанные в сроки, на желтизне полей сменяли снега строки... 2 ----------- - Бульдозер не берет завал заледенелый. Как танком — сверху смять закованность покрова. Там — развернуться вспять. Потом — наехать снова. Вперед... И только так. Не может быть предела. Нет обещанья благ, где все заледенело. Мотор бы не заглох.,