Сибирские огни, 1987, № 8

«Н равственны й зап ас», которым щ едр о п о ­ дел и л ся д е д И гнат с лю дьм и, б у д ет вы ру­ чать их в минуты д уховн ы х потрясений -— м о ж ет быть, на п ротяж ении всего пути... В гляды ваясь в о б р а з д е д а И гн ата, неволь­ но дивиш ься том у, что кое-кто из п р едста ­ вителей «м л адого плем ени» склонен мень­ ш е всего зам ечать в свои х бабуш к а х и д ед уш к а х черты подлинной духовн ости , ч ас­ тенько см отрит на них с высоты своей «эруди ц ии », «обр азованн ости ». П оэт не и деал и зи р ует старого крестьяни- н а-труж ен и к а, не тоск ует о патриархалы ци- щ ине, а стрем ится у д ер ж а т ь , сохранить о б р а з духо в н о й красоты , вдохн уть ее осв е­ ж ающ ий к исл ород в наш у соврем енность. I I Ч еловек тр у да в п оэзии В . Б аян ова м о­ ж ет, не кривя душ ой , ск азать о себе: С ач к о в ать — у н а с н ет так о й м оды , Я н е л о д ы р ь, н е х л ю п и к к а к о й — Р о с в д ер е в н е в воен н ы е годы , С м ал ы х л е т н а р аб о те м у ж ско й . П оэт поним ает, что харак тер труж ен и ка сф орм и ровал ся не вдруг, что многие его корни у х о д я т в детск и е и отроческие годы . В от почем у так важ н о н е забы ть те уроки правды и доброты , б ез которы х ж ивая нить м е ж д у прошлым, настоящ им и б у д у ­ щим ок азал ась бы прерванной. В памяти поэта — слиш ком много «от п рож и той беды », от суровой крестьянской ж и зн и . И д а ж е в самы е светлы е воспом и­ нания (наприм ер, о п оездк е к ф отогр аф у) проникает эта суровость. Я пом ню , к а к у п а л а л о ш а д ь в согре. К ак д о р ай о н а ел е д о б р ал и с ь. К ак ц елы й ч а с к р у ти л м ен я ф о то гр аф И д о б и в а л с я : « М ал ьчи к, у л ы б н и сь» . Н еистребимы ощ ущ ения вкуса «картош ­ ки и саранки» в «п олусиротские года» — они из самы х глуби н и злом анн ого войной крестьянского быта. Я за войну п р и вы к к за п л а т к а м . О б н ов в ы п р аш и в ать н е см ел. И п у тал го р ько е со сл ад к и м , П о ско л ьку с л ад к о го н е ел . Смы сл эт о го «сл адк ого не ел » особым о б р а зо м вы р аж ает стан овлен ие характера человека из н ар ода, ф орм и рован и е его внутреннего мира. О бостр ен н ое чувство д о б р а и зл а, как черного и бел ого, отм е­ тало в стор он у др уги е, пром еж уточны е, н еопределенны е категории, которы е были не простыми, а, значит, в детск ом поним а­ нии — лож ны м и, вы зывающ ими внутрен­ ний протест. Д о поры созр ев ал о редк ое человеческое свойство — не путать горь­ кое со сладким в ж изн и , не п угать правду с лож ью . П о т о м у так бесп ощ адн о преследовались и изгонялись в ту пору в мире детства притворство, ехи дство, зазн ай ство, зависть. С ело точно связан о бы ло одн ой нервной систем ой — он а п остоянно н апрягалась то от н еж дан н ой , случайной радости , то от чьей-то больш ой беды , к оторая приходила в и зб у маленьким к вадратиком грубой оберточной бум аги ж ел того цвета: «В аш сын... гвардии р ядовой ... в бою за С оц и а­ листическую Р оди н у.,.» И сам ой раним ой клеточкой этой «нерв­ ной системы » си бирск ого сел а были душ и д етей и п одростк ов — п ри стал ьн о-тревож ­ ные, в бираю щ и е в себ я весь белый свет «в печали и остуде». У частливая д о б р о та стала одной из о с­ нов м и рочувствования человека из н ар ода в п оэзии В . Б аян ова. И м енно в те годы р азгор ал ся в его д уш е бескоры стны й ого­ нек трудолю би я: ...в ы р а сту п о б о л ьш е И м но-ого л ю д ям с д е л а ю д о б р а . Д е д к у , что б о р о д о й б ел ее м ар л и , Д р о в н ак о л ю , в п о л ен н и ц у сл о ж у Б о л езн ен н о й и сл аб о й те тк е М ар ье В есною о го р о д за го р о ж у . В иктор Б аян ов вспом ин ает те годы , сл овн о ставш ие сегодн я понятн ее и ближ е: «П о д окнам и ш ум ел а м огучая сосн а и сем ь белоствольны х бер ез. К ак ни туго п ри ходи лось с топливом , з а всю войну мать не трон ул а ни одн ой березы и только весной р азр еш ал а нам б ер еж н о п рил аж и ­ вать лоточки д л я б ер езо в о го сока. «П усть ш ум ят, а то отец с войны придет и до м а своего не узн ает», — говори ла она. Б ер еж л и в ая , вним ательная д о б р о та ст а ­ ла одн ой из нравственны х основ мирочув­ ствования человека в лирике В. Б аян ова. А если поразмыш лять о сек ретах поэти ­ ческого м астерства автора, то о к аж ется , что и сам он стар ается не потерять о ст р о ­ ту по-хозяй ск и вдум чивого и строгого взгл яда. Э тот взгл яд чувствуется во всем о б р азн ом стр ое поэтического мира Б а я н о ­ ва, где — никаких излиш еств, ничего того, что п о р а ж а л о бы в о о б р а ж ен и е оригиналь­ н о-м одн ой ок раской о б р а за , м аски руя под нею п р аздн о-утон ч ен н ую р асхл ябан н ость, безвк уси ц у, а в к он еч н ом -сч ете — эстети ­ ческую неполноценность. П оэтическим о б ­ разам Б аян ова присущ е свойство н ео б х о ­ дим ости, н езам еним ости. В от всего лишь д в е строфы — и п си хо­ логическая картина детства: Н а о б езл ю д е вш ей о кр аи н е. Г де д в а х о л м а , к а к д в а го р б а. В овсю во р о н ам и о гр ая н а М оя м ал ьч о н о ч ья су д ьб а. В есн а. Х р у сти т л ед о к , п р о д авл ен н ы й З а и н д е в е л ы м д н о м в ед р а. И л и х о п л я ш у т н а п р о тал и н ах Г усты е си н и е ветр а. И твердо стоят в еди ном лирическом строю просты е и (так и хочется ск азать— крепкие!) ясны е образы , д ел а я его п ре­ дел ьно плотным, лаконичным. С квозь т а ­ кой строй не п р оп ол зет п рихотливая тя ­ гучая мы сль, лю бящ ая растек аться по д р е ­ ву, не прошмы гнет и эк страваган тная, бой ­ кая банальность. Б аян ов ум еет п оддерж и в ать в к а ж д о й строке о с о б о е состояни е явственности п оэ­ тического чувства. Тут ж е слышишь, как «хрустит л едок , продавленны й за и н д е в е­ лым дн ом ведра», см отриш ь во все глаза, вды хаеш ь полной грудью : «лихо пляш ут на п роталинах густы е синие ветра». И ж и ­ во представляеш ь себ е деревен ск ого п а ­ ренька' — неуны вающ его и серьезного, к о­ торый так много м ож ет дл я своих лет. У м ение постигать харак тер и ; п си хол о­ 155