Сибирские огни, 1987, № 8

ємного убийцу, темного батрака, посулив за устранение коммуниста верховую ло­ шадь. Кырлу был убит во время свадьбы летом 1925 года. На рассвете, после ойына молодежи, когда Кырлу пошел за конем, ему был нанесен предательский удар но­ жом... Но дело, за которое он отдал жизнь, дело освобождения забитых, угнетенных, задавленных байским произволом слуг, безгласных, безропотных людей, после убийства Кырлу не затухло, а разгорелось с еще большей силой. Вверх-вниз по Кара- кольской долине, из лога в лог, из урочища в урочище скакал бесстрашный, пламенный партиец Тран Кайбашев, будоража сердца людей. Опасаясь подосланных убийц, Іран дважды подряд не ночевал в одном аиле, постоянно менял места и проводил летучие собрания бедноты. И новое восторжествовало. В том же 1925 году в Куладе было создано первое коллективное объединение, которое затем стало коммуной, а после—первым алтай­ ским колхозом. И загремела по всей об­ ласти слава Красной Кулады! В Куладу ехали, чтобы учиться опыту новой жизни, ехали, чтобы вступить в ряды партии, по­ скольку здесь была единственная нацио­ нальная партячейка. Приезжали корреспон­ денты, журналисты, писатели. Братья Кырлу— Тектий и Кёйлук смени­ ли его. Тектий стал председателем впервые организованного сельсовета в Караколе, а Кёйлук возглавил первый колхоз. Их сестра Яманай стала первой комсомолкой. События в Куладе, верхней части Кара- кольской долины, вдохновили молодого тогда писателя А. Л. Коптелова на срзда- ние романа «Великое кочевье». Читая ро­ ман, видишь в образах героев, действую­ щих в нем, прототипы реальных и поныне здравствующих людей, узнаешь в них зна­ комые тебе, родные черты. Третий мой дядя — Чиык пошел по пути искусства, стал актером национального драмтеатра, душой которого был знамени­ тый тогда Павел Васильевич Кучияк. Самый младший дядя — Эртечи ушел на фронт в жарком 1942 году, когда фашисты остервенело рвались на восток, рассчиты­ вая покорить нашу страну. Последнее пись­ мо от Эртечи, как вспоминает тетка Унут- пас, ударница, вынесшая вместе с другими женщинами тяготы тяжелой тыловой рабо­ ты, пришло из осажденного Севастополя: «Чудный край! Горы Крыма так похожи на Алтай... Если погибну, не плачьте по мне, знайте, я погиб, защищая Севастополь». Ему было неполных 24 года. Тетки говори­ ли, что чертами лица я похож на него, по­ казывали его фотографию, единственную, что сохранилась, а может, вообще единст­ венную, которую он успел прислать вместе с фронтовым приветом... Я рассказываю здесь только о ближай­ ших родичах, поскольку обещал быть крат­ ким в повествовании о своей родословной. Если же говорить о побочных линиях, о то-м, как сложились судьбы двоюродных, троюродных братьев и сестер, то получится целая книга! Взять хотя бы, например, детей Тектия и Кёйлука. От Тектия пошли те самые Майчиковы, которые и в Куладе и по всей округе из­ вестны как энтузиасты, как проводники технических новинок, которые они — тоже первыми!— стали внедрять в жизнь даль­ него алтайского селения. Сын Тектия Мё- руш, отец многочисленного семейства, из­ вестный и уважаемый всеми ветеран кол­ хоза, чьи внуки прибавляются год от года. Так вот, Мёруш первым провел во все до­ ма электричество. Он же радиофицировал село. Был в колхозе бессменным электри­ ком и радистом, таким, что и сейчас, когда случаются неполадки в радиотелефонной связи иди электроснабжении, сельчане, кляня современную автоматику, постоянно вспоминают: «Вот у Мёруша никогда таких осечек не бывало. Вот бы Мёруша поста­ вить к делу...» Когда в Куладу пришло телевидение, он опять оказался первым. А сын его Менку, заведующий автокульт­ передвижкой, заинтересовался кинолюби­ тельством. Его первый опыт — лента «Мои земляки» получила первое место на крае­ вом смотре любительских фильмов. Дочь Мёруша —зоотехник. Еще* один сын — геолог, третий сын удостоился чести слу­ жить на прославленном крейсере «Сверд­ лов», ходил с дружеским визитом в Бордо, к французским морякам, приезжал на Ал­ тай с комсомольской делегацией крейсера. Если говорить о моих братьях и сестрах, замечу, что есть в нашей семье свой ниже- нер, врач, журналист, педагог, шофер, работники культуры и органов правопоряд­ ка, и тем самым укажу лишь на то, что такое стало делом обычным, что таких семей у нас немало. Во всех анкетах в графе «образование» отец всегда проставлял — самоучка. Я не понимал, что же это означает. У него была какая-то особенная, обостренная, что ли, любовь к книгам, очень бережное, почти благоговейное отношение к ним, как к со­ кровищу. И эта его мечта стала для нас явью. Явью нашей действительности, когда представители многих ранее угнетенных племен и народов в полной мере смогли расправить свои крылья, раскрыть свои ду­ ховные возможности, обретя уверенность в завтрашнем дне. Многодетные семьи имеют то преиму­ щество, что они напоминают своего рода альпинистские связки, когда впереди иду­ щие, поднимаясь к вершине, тянут за со­ бой остальных — младших, когда часть забот родителей, по мере подрастания де­ тей, перекладываются сами собой на стар­ ших в семье. Не могу не сказать добрых слов в адрес братьев Артура и Альберта, сестер Эммы и Элен. Если заботу о моем внутреннем развитии взяли на себя Артур и Элен, то Эмма и Альберт учили меня на­ уке жизни, учили любить труд. Артур заронил во мне мечту о Москве. Он учился первым, и ему было особенно трудно, неимоверно тяжело в материаль­ ном отношении. Небольшой пенсии отца явно не хватало, и он должен был забо­ титься о себе сам, не надеясь на помощь со стороны. Да и некому было в те годы практически поддержать его. Но каждый раз, приезжая из столицы, где он был сту­ дентом технического вуза, брат крепил во мне стремление учиться лучше, учиться так, чтобы увидеть Москву. Сестра Элен давала мне читать книги, которые ей полюбились, запаши в душу. Она всегда была у нас как бы • доброй 13