Сибирские огни, 1987, № 8

к 70-двтига В еликого октября Бронтой БЕДЮРОЗ ЗЕМЛЯ, БЛИЗКАЯ К СОЛНЦУ СЛОВО О РОДОСЛОВНОЙ Я происхожу из рода тодош. Род этот древний, исконно алтайский, и, судя по письменам древних тюрков, высе­ ченных ими на каменных стелах, что стоят поныне в глубинах современной Монголии, в то время, то есть в VI—VIII веках, тодо- ши составляли западное крыло Каганата и слыли отважными и смелыми воинами. Полководец Кюль-тегин потому и составлял из огузов-теле во главе с тодошами отбор­ ные войска своей панцирной конницы, ох­ ранявшей южные рубежи их степной от­ чизны. А по устным преданиям нашего рода, мы происходим от сироты Батулая, который был славен своим пением настолько, что он, чужеродец, поразил слух джунгарского хана на свадьбе его сына. Дерзновенный певец Батулай имел де­ вять сыновей, которые разошлись от Ирты­ ша по всему Алтаю. Одним из его сыновей, кажется старшим, был Нама-Мамыт. О нем, кстати, упоминает в своем повество­ вании первый алтайский писатель М. В. Че- валков, называя его Мамытом, который был одним из тех двух вождей телеутов, при­ веденных ими добровольно в Кузнецкий острог для принятия российского поддан­ ства. Значит, происходило это уже в из­ вестную нам историческую эпоху. Что касается непосредственных предте­ чей, то они проживали в верховьях Кату­ ни, под Белухой, в благодатной Уймонской долине и, как помнится им крепко, всю жизнь батрачили на местных богатеев. Отец мой Янга был четвертым сыном ста­ рика Бёдира. Имя деда, как думается, на­ верняка происходит от русского имени Федор, что не удивительно, поокольку уй- мо'нскве алтайцы с пор стародавних сосед­ ствовали бок о бок с русскими старовера­ ми, которые хоронились за «Камнем» от царской власти и религиозных притеснений. 10 Они, кочевники и земледельцы, как бы вза­ имно дополняли, сочетали друг друга, де­ лясь продуктами своего хозяйства, в кото­ рых взаимно нуждались. Притеснений и обид, которые начались с проникновением в глубь Алтая капиталистических отноше­ ний и экономической колонизации, в ту пору еще не знавали, земли хватало, да еще оставалось, потому и жили в мирном сосед­ стве. Таким образом бородачи-кержаки почти все хорошо знали алтайский язык, а кочевники быстро усвоили русский, и якша­ лись они друг с другом свободно. А это, надо заметить, здравое народное чутье, здоровое природное начало уже в то вре­ мя брало верх над темными религиозными предрассудками, убеждая людей в необхо­ димости взаимоеуществования, уважения и терпения обычаев друг друга. Это и бы­ ли первые семена дружбы и соседства, ко­ торые дали потом, уже в условиях нового времени, добрые, крепкие всходы, которым нипочем теперь любые испытания. Так что я, природный алтаец и сын ал­ тайца, ношу такую, несколько странную и нетипичную фамилию, происходящую от дважды переиначенного Федора: первый рае — при народном алтайском произноше­ нии, а вторично — уже при сельсоветовской записи, когда алтайцы стали обзаводиться фамилиями — кто по роду-племени, а кто по отцу-деду. В общем, как повелось. — Ты чей будешь? — Да Бёдиров сын. — А, Бедюров! Так и быть: запишем Бе- дюров. Думается, вот так и получилась наша фамилия. Бедюров-сын осиротел рано. Отца он ли­ шился семи лет, а с девяти (сейчас это ка­ жется просто невероятным) батрачил. Тем и кормился. Потому, как помню, о детстве своем мой отец вспоминал изредка, да и то,