Сибирские огни, 1987, № 8

Он — с берега смотрел. Он — словно видел средство, преодолев предел, еще коснуться детства. Пройти — за пядью пядь«— дни юности и зрелость. Себя еще понять вдруг снова захотелось) ни глубины, ни выси... Он — думал о своем. И размышлял при этом: «О чем и как споем, чтоб свет — остался светом. Чтоб, взгляды веселя, с озерами, лесами, осталась бы земля землей под небесами!..» Зачем!.. теперь уже не взмыть легко и резко! Судьба ■— на вираже последнего отрезка. Хоть временем прогрет еще глазок восхода — кровь студят сорок лет, войны четыре года. Весенний ветер пел. Все было — как бывало. Природа, ■спешке дел, о нем — не вспоминала. О нем ли думать ей! Другие есть печали: природу, в спешке дней, не часто замечали. А время до войны, те радости, печали чуть ближе старины для тех, чей путь в начале. В какой их тянет ряд здесь, на исходе века!.. Еще восторжен взгляд — прельщает дискотека. Еще — глаза в глаза в назначенные сроки. Но вот уже — слеза. Признанья: «Одиноки!» Им — ...... ' вспомнить бы сполна слова, что позабыли: ведь живы он, она... А оба — словно были! А оба — стерт и след вещавшего кумира! — в разорванности лет разрозненного мира. В разорванности чувств, в разрозненности мир мысли суетлив и пуст: Уверенность: «Живем прекрасно в полком смысле!..»! Что ж,— ей и отдаем приз полотерства мысли! Речей помпезных гром, где неуемность рвенья вещать, вещать о том, что всюду — достиженья. Что счастье — всюду есть зимой, весной и летом... А всюду ль — долг н честь!.. Быть может, счастье в »том!! Он вспомнил детства дни. Предпраздничные сборы. Октябрьские огни. Плеск волн в броню «Авроры». Как жил, чего хотел!.. В судьбе не слишком складной немногое успел он — выкормыш блокадный. Немногое... Но, все ж, извечной лжи во имя не дополнял хвалеж глаголами своими. Не по его вине на глади небосклонной 8