Сибирские огни, 1987, № 7

На Литейном проспекте ветер дул в спину, помогая идти. От красочных витрин, от извозчиков зарябило в глазах. Вдруг Петру показалось, что кто-то украдкою следует за ним. Неужели охранка пустила филера? Если так, шпику несдобровать... Но это была женщина. Он почувствовал волнующий запах трав, такой знакомый, та­ кой забытый... Руки сами разомкнулись, губы выдохнули: — Антося?! — Я-а-а... — чуть слышно донеслось в ответ. Несколько долгих минут они стояли так, не в силах двинуться. Не удивительно ли? Через два года встретиться — и вновь на Литейном проспек­ те. Почти на том же самом месте... — Откуда ты? — опомнился наконец Петр. — Оттуда, — тихонько рассмеялась она. — Потом узнаешь. Сейчас надо ехать. Ко мне... К нам... — А где... мы живем? — На Верейской. Возле вокзала. В темной полуподвальной комнате на Верейской Антонина проворно растопила чугунную печь, согрела воду. — Раздевайся, Петрусь, — скомандовала она. — Мыть тебя буду! Петр исполнял все ее указы, не задумываясь. Впервые за долгое время ему было хорошо и покойно: как бывало в родном доме в невозвратные поры детства и от­ рочества. Борщ и гороховый кисель с маслом Антонина сварила загодя. К ним она добавила купленные на возах домашние колбасы, пряники, кедровые орехи. Пока Петр ел, Антонина поведала ему, как обиделась, перестав получать от него известия; как испугалась, узнав, что Петр арестован; как минувшей осенью прибыла в Петербург и стала обивать пороги в жандармском управлении... — А у меня вон что есть,—Антонина достала из цветасто разрисованного кувши­ на свернутые трубочками листки и с таинственным видом протянула их Петру.— Сама собирала! Петр развернул их. Да-это же прокламации «Союза борьбы...»! Вот обращение к «Царскому правительству». В нем говорилось: «...В 1895 году было особенно много рабочих стачек. Да, но стачки бывали и преж­ де, и однако правительство умело не нарушать тайны, и эти стачки проходили безглас­ но для всей массы рабочих. Нынешние стачки были гораздо сильнее предыдущих и со­ средоточены в одном месте... Листки социалистов потребовали правительство к ответу, и правительство явилось и дало ответ. Посмотрим, каков был ответ...» Чем дальше читал обращение Петр, тем больше убеждался: его написал Старик. Петр вдруг почувствовал, что его душат слезы — слезы радости, слезы гордости... Разве сравнить это воззвание с тем, первым, обращенным к рабочим Семянниковского завода? И пусть не сумел Петр действовать в заточении как следовало бы, зато он по­ мог действовать Ульянову — о т в л е к на с е б я следствие, взял часть наказания, уготованного Владимиру Ильичу... Кое-как справившись с нахлынувшими чувствами, Петр дочитал прокламацию: «...Стачки 1895—1896 годов не прошли даром. Они сослужили громадную службу русским рабочим, они показали, как им следует вести борьбу за свои интересы. Они на­ учили их понимать политическое положение и политические нужды рабочего класса. Ноябрь 1896-го года. Союз борьбы за освобождение рабочего класса». — Что с тобой? — обняла Петра Антонина. _ Это я так,— замер он под ее ласковыми успокаивающими руками.— Не обращай внимания. Теперь со мной разное бывает — то обозлюсь, то мертвым сделаюсь... А сей­ час — ясно-ясно, легко-легко. Будто снова на свет народился. Ты даже представить себе не можешь, как мне с тобою хоро(шо, Антося... _ и мне,— уткнулась ему в шею девушка,— Я тебя никому не отдам, Петрусь... На край света пойду, а не отдам... — Не отдавай,— попросил ее Петр. 6 Рано утром ему послышался тягучий, набивший оскомину возглас: — Ки-ипяток! Ки-и-пяток! Петр подхватился с кровати, не открывая глаз, сунулся к посудной полке за кружкой. „ _ __ фу «гы— очнулся он.—Привычка. Об это время нам всегда кипяток давали,—* он снова лег.— Спи. _ Знаешь, о чем я думаю? Будет у нас девочка, назовем ее красивым именем... — Антосей,— подсказал Петр. — Спасибо на добром слове. Только слышала я от барыни Александры Михаилов­ ны будто Антонина никакого значения не имеет. Есть другие — поглядней. К примеру, Анфиса Это у греков выходит Цветущая. Или Дарья — Победительница. Чем плохо? — И не плохо вовсе,— Петр дунул на ее волосы, отчего на макушке возник смеш­ 87