Сибирские огни, 1987, № 7

Им казалось смешным имя музыкантши —Клеопатра Павловна. Еще смешнее была ее внешность: высокая, костлявая, с редкими, коротко стриженными рыжими волосами на маленькой головке, она потешно сердилась, если пионеры пели не в лад или искажали танцевальные па. Разучивала белорусский танец с девочками третьего отряда, вскочила из-за пианино, стала показывать, как надо разводить и сводить руки, перебирать ногами, и тонким голоском подпевала себе: «та-та-та», а потом вдруг в сердитом азарте: «шиш на постном масле, да, шиш на постном масле!». И пионеры, и вожатые так Ь попадали от смеха кто где стоял. Клеопатра Павловна лишь на секунду потерялась от смущения, но тут же и нашлась: «Да, да! Это не танец! Это шиш на постном масле!». Потом они бесконечно повторяли эти слова по каждому поводу и без повода, и смеялись, как и в первый раз. У поварихи была дочка, их ровесница, Валя, худенькая, беленькая девочка с милыми кудряшками, выбивавшимися у висков. Сперва она помогала матери на кухне, а со второго сезона стала помощницей пионервожатого. Валя, прежде чем засмеяться или удивиться, произно­ сила что-то похожее на «фуф» —это тоже было очень смешно. Нарочно говорили ей что-нибудь такое, что вызывало ее невольное «фуф». «Валя, твой пионер на сосну залез, а слезть не может!» «Фуф! —удивлялась Валя.—А где он?» «Валя! А почему крупа не сладкая?» «Фуф! —смея­ лась Валя и сама потешалась. — Чтобы воришки ее не таскали». Однажды в ночное дежурство, Андрей был с Линой и Игорем, к ним прибежала Валя —помощница Андрея. Помощникам вожатых не раз­ решались ночные дежурства, но Валя прибежала среди ночи: «Фуф! Я забыла! Есть хотите? Пошли со мной!» Есть они, конечно, хотели. Дежурным давали на ночь немного сырой картошки, которую они, ближе к утру, пекли в горячих углях и жадно, с наслаждением, съедали вместе с испекшейся кожурой. Валя торопливо рассказывала, что мать ее с вечера предупредила: осталось немного манной каши, пусть дежурные ее доедят, а она забыла им сказать и только теперь, ночью уже, проснулась и вспомнила. Света по ночам в лагере не было, в полной темноте пробрались они на кухню, присели к столу. Валя безошибочно нашла нужную кастрюлю, тарелки, каждому дала по солидной порции холодной, загустевшей, конечно, без масла, каши. Они ее ели и веселели, говорили шепотом, тихо посмеивались — Ва-а-аль! —позвал Игорь. —Хотя бы сахарку нельзя подсыпать? — Фуф! —вскинулась Валя. —Щас! Она порылась на кухонных полках, нашла бумажный пакет, черпнула из него прямо ладошкой и каждому посыпала кашу. — Какой-то сахар твердый, —заметил Андрей. — Ага! На зубах скрипит,—согласился Игорь. — И несладкий совсем, —сказала Лина. Валя взяла из пакета немного этого сахара, пожевала и тут же пова­ лилась на стол животом. — Это же не сахар! Крупа манная. Я перепутала... — Вот это да! —серьезно сказал Игорь.—Манная каша с манной крупой! Тогда они все расхохотались и долго не могли успокоиться. Смеялись к позже, у костра, посмотрят друг на друга и снова прыснут. И повариха, на следующий день, потешалась над ними: «Сахарок-то нам нынче не сладкий дали на базе, ребятки...» Этот случай тоже вспоминался долго. 5 Самым любимым делом были костры. Два больших —официальных, торжественных. Первый —по случаю открытия сезона, второй —при за­ крытии. Целый день всем лагерем заготавливали сушняк, дрова на кухне брать не разрешалось. Костер складывали на специальном чистом месте, 6