Сибирские огни, 1987, № 7

— А ничего, Надежда Константиновна,— с неожиданной безмятежностью ответил Радченко. — Посижу, послухаю, а там видно буде.,. 3 В начале октября в Петербурге появился Юлий Осипович Цедербаум, редактор известной брошюры виленцев «Об агитации». В Вильне он оказался не по своей воле: уже на первом курсе Петербургского университета субинспекторы донесли на него как на отъявленного смутьяна. Последовало увольнение, затем арест. Пять месяцев Цедербаум провел в «Крестах», где его «праздномыслие» лечили трепанием пеньки и склеиванием коробок. Затем последовала высылка в Вильно, где он провел около двух лет. И вот он снова в столице... Первым делом Цедербаум начал восстанавливать прежние связи. Среди его сто­ ронников — почти все сплошь виленцы: студент Технологического института Марк Шат, бывшие студенты Борис Гольдман и Михаил Надель, студент института путей сообщения Сергей Гофман, инженер Арон Лурье, врач Яков Ляховский и некоторые другие. Еще в феврале на собрании социал-демократов различных городов Ляховский представлял Киев. Вскоре после этого ему удалось получить вид на жительство в Петербурге. «Старики» стали использовать его за Невской заставой как пропаганди­ ста. Через него, а также через давнюю свою знакомую Любовь Николаевну Баран­ скую-Радченко Цедербаум и решил поближе сойтись с группой Ульянова. А пока заручился поддержкой Потресова, с которым когда-то учился на естественном фа­ культете в университете, свел знакомство с «молодыми»... Но тут же обвинил их в легкомыслии: слишком уж задиристы в общении, любят затевать ненужные распри, а главное, терпят рядом с собой двуличного Михайлова. Оказывается, зубного врача Юлий Осипович знает четыре года. Они вместе орга­ низовывали тайную университетскую корпорацию. Михайлов уже тогда вызывал неприязнь: груб, заносчив. Да и внешность у него не располагающая — бараньи глаза, мещанские манеры. Однако личное восприятие — это еще не повод к недове­ рию. Повод появился позже, когда начальник охранки полковник Секеринский в при­ сутствии Цедербаума топал на Михайлова ногами. Это было похоже на спектакль. В ответах Михайлова не чувствовалось подлинного волнения. Прошение Михайлова о помиловании и его освобождение лишь подтвердили подозрения. Уже при первой встрече с вновь избранным распорядительным центром органи­ зации Цедербаум заявил: — В случае, если Чернышев и компаньоны пойдут на сближение, следует потребо­ вать от них — как предварительное условие —- устранение Михайлова. — Но мы еще и с вами не сблизились, Юлий Осипович, — с улыбкой заметил Ульянов. — Кто же нам препятствует? — не растерялся тот. —' Будем говорить прямо, — предложил Цедербаум. — В моей группе собрались немалые силы, — здесь он явно преувеличивал. — Поэтому мы вполне могли бы поставить работу сами. Но река отличается от ручья тем, что именно о н а с о б и р а - е т воды... Самое разумное — следовать опыту природы: не дробиться, а собираться. Насколько я могу предполагать, интересы у нас общие. — Если бы еще и взгляды... — мечтательно сказал Кржижановский. — Скорее, приемы, — уточнил Цедербаум. — Да, здесь у нас образовались рас­ хождения. Мы против системы длительного изучения в кружках экономии и социоло­ гии. Мы за то, чтобы немедленно использовать стихийное недовольство в массах. — Позвольте не согласиться с вами, Юлий Осипович, — сказал Ульянов. — Конечно, удобно довериться реке, плыть по течению, уповая на благополучный исход. Но правильней знать, куда и для чего плывешь. Мы изучаем в кружках не просто экономию, а прежде всего — политическую экономию. Что касается социологии, то она сплошь строится на политике. История — тоже. Одни лишь стихийные выступле­ ния желаемых перемен не дадут. Важен курс. — Курс у нас совпадает. — Да, но есть приблизительный, стихийный курс, а мы стремимся к определен­ ности. Вот, скажем, такой существенный вопрос: под каким углом вы и ваша группа рассматриваете соотношение социалистической и демократической пропаганды и агитации? — Направления эти настолько близки и параллельны, что я не стал бы рассматри­ вать их п о д у г л о м, — не раздумывая, ответил Цедербаум. — Напротив, поста­ вил бы их в одну плоскость, заменил единым понятием. — Вот видите, Юлий Осипович, вы бы поставили их в одну плоскость... А между тем социалистические перемены — суть борьбы пролетарских масс. В этой борьбе рабо­ чие совершенно одиноки. В то же время в борьбе за демократическое переустройство пролетариат имеет сторонников в числе различных социальных слоев, прежде всего среди мелкой буржуазии. Мы — за разумное соединение социалистического движения с демократическим, но не за отождествление. Иначе нетрудно вслед за Струве прийти к идее о политической гегемонии буржуазии... — Я бы не стал обвинять Струве в непоследовательности, — едко заметил мол­ чавший до той поры Ляховский. — Что касается спорных вопросов, то они всегда были и будут. Не мы судим, а время. 71