Сибирские огни, 1987, № 7

тия» в синем «мраморном» переплете. В «Материалах...» Плеханов выступал не только под именем Утиса, но и как Кирсанов. Познакомившись ближе, Плеханов и Ульянов увидели не только то, что их сбли­ жало, но и то, что разделяло. Георгий Валентинович, например, посчитал, что Улья­ нов-Тулин слишком строг к Струве: не следует категорически отрицать роль либераль­ ной буржуазии в революционном движении и преувеличивать значение крестьянства, не стоит рассматривать партийность марксизма как необходимость становиться на точку зрения исключительно угнетенных общественных групп — бывают и переходные ситуации. Показался, ему несколько преждевременным и призыв к диктатуре пролета­ риата. Однако это не помешало им договориться о выпуске совместного непериоди­ ческого издания «Работник», материалы и денежные средства для которого будут поступать прежде всего от русских социал-демократов, о транспортах нелегальной литературы и способах их доставки в Россию, о постоянных связях, которые со вре­ менем приведут к образованию единой социал-демократической партии. На правах одного из петербургских издателей к Плеханову пожаловал Александр Николаевич Потресов. Поговорив с ним, Ульянов направился в Цюрих к Павлу Борисо­ вичу Аксельроду, чтобы обговорить детали издательского сотрудничества. Неделю они провели в альпийской деревне Афольтерн, обсуждая порядок выпуска «Работника». Аксельрод дотошно вникал в любую деталь, вплоть до того, какой тушью писать статьи и материалы. Вообще-то он человек приятный, многознающий, терпеливый. С вечным студентом Потресовым (окончив естественный факультет Петербургского университета, Алек­ сандр Николаевич поступил на юридический) был ласков, умело отсылал его в горы, чтобы переговорить с Ульяновым без помех. Таким и запомнился. Из Парижа Ульянов направился на лечение в Швейцарию, на курорт Нидельбад. Потом в Пруссию. В .Берлине он побывал на социал-демократическом собрании в рабочем предместье, с горечью убедился, что это не более чем говорильня... Смерть Энгельса обрушилась на Ульянова в зале Прусской государственной биб­ лиотеки, где он работал с заграничной марксистской литературой. Отложив книги, Владимир Ильич взялся за некролог «Фридрих Энгельс». Затем перевел статью с таким же названием из венской газеты «Новое обозрение». Затем Владимир Ильич навестил в Шарлоттенбурге признанного деятеля немецкой социал-демократии Вильгельма Либкнехта. Он вручил Либкнехту письмо от Плехано­ ва, в котором говорилось: «Рекомендую Вам одного из наших лучших русских друзей. Он возвращается в Россию, вот почему необходимо, чтобы о его посещении Шарлоттенбурга никому не было известно. Он расскажет Вам об одном очень важном для нас деле. Я уверен, что Вы сделаете все, от Вас зависящее. Он сообщит Вам также новости о нас». К идее сотрудничества с русскими социал-демократами Либкнехт отнесся без живого интереса; поддержал, но скорее из дипломатических побуждений, нежели от чистого сердца. И Ульянову невольно припомнились статьи Маркса и Энгельса, в ко­ торых Либкнехт критиковался за соглашательство и терпимость к оппортунистам. Свой рассказ Ульянов закончил неожиданным образом. — Пришло время объединять силы! Здесь нам могут быть полезны и те, кто стоит за Сибилевой, и «молодые», но только без сомнительных -людей. Мы должны иметь более мощную печатную технику, чем гектографы. Придется незамедлительно искать пути к «Группе народовольцев» Александрова и Ергина. Скажем, через Лидию Михайловну Книппович. Она ведь в прошлом была к ним вхожа? Нам нужен не только «Работник», но и своя газета... Ваше воззвание к ткачам Белостока вполне может стать материалом для первого номера. «Борьба с правительством»!.. Я напишу о Ярославской стачке. О ней я получил данные в Москве. Можно использовать статью «Фридрих Энгельс». Привлечем и других товарищей... — Сильвина, — подсказал Петр. Ульянов вопросительно взглянул на него. — Очень просто, — объяснил Петр. — На лето Гарины взяли его с собой в Гун- дуровку. На уроки. Вскоре выяснилось, что управляющий заворовался. Гарин прогнал его, а Михаилу предложил занять его место. Тот уперся: «Да я пшеницу от ячменя не отличу!» А Гарин ему: «Ничего, Михаил Александрович, справитесь». И Сильвин согласился — уж очень велик был соблазн получить доступ к живой статистике. Вскоре Гарин уехал на изыскание Пермь-Котласской узкоколейной дороги, и Михаил Остался полным хозяином... Окрестные помещики берут с крестьян до двадцати руб­ лей за десятину, Гарин — втрое меньше. А поденная плата на уборке у него вдесятеро выше. Вот и съезжаются к нему на барщину со всей округи. Завел «Школу грамот­ ности»... Бывая в других хозяйствах, Михаил соприкоснулся с капиталистическими от­ ношениями в деревне. Чем не материал для статьи? — Действительно, — согласился Ульянов. — Если не ошибаюсь, с точки зрения управляющего имением, пусть и временного, еще никто из марксистов не писал. Не­ плохо было бы статью назвать — «О положении сельскохозяйственных рабочих на юго-востоке России». Вот видите, Петр Кузьмич, авторы у нас понемногу подбирают­ ся. Дело за малым: начать выпускать газету... К примеру — «Рабочее дело»... Звучит? — Звучит! — подтвердил Петр. 69