Сибирские огни, 1987, № 7

не в семь утра, как это было раньше, а в шесть тридцать. Плюс к этому снять по пятнадцати минут на послеобеденный перекур. Шестого февраля некоторые портовики пришли по-прежнему в семь. Их тут же оштрафовали. Во вторник — опять опоздания На этот раз человек сто. Сторожа, как им было велено, замкнули ворота в шестъ тридцать. Рабочие взломали ворота. Теперь осталось спичку бросить... — и тут Силь вина осенило: — А что если воззвание к портовикам написать? — Непременно! И не откладывая, — ответил Ульянов. — Рабочим следует разъ­ яснить, что их сила в порядке и сплоченности. Никакой анархии! И еще: пусть требуют отмены новых правил. До победного конца. Это архиважно именно сейчас — Я напишу. Ночью же! — пообещал Сильвин. В порту Нового Адмиралтейства началась забастовка. Она перекинулась на Галер­ ный остров, где строился броненосец «Петропавловск». Напрасно ревели гудки в четверг и пятницу: никто не пошел на свои места. Владимир Князев, выполняя прось­ бу Ульянова, сдерживал любителей крушить все направо и налево. «Мы не бунтуем! — разъяснял он и его товарищи. — А только надо выполнять условия, оговоренные при найме!» В субботу Сильвин передал им переписанный печатными буквами листок «Чего следует добиваться портовым рабочим». Воззвание пошло по рукам. В начале великого поста Верховский снял свои нововведения. На одной из сходок Александр Малченко удивил всех. — А не покататься ли нам с ледяных гор? — предложил он. — Уж очень серьезны­ ми стали — все говорим, спорим, таинствуем. — Що за вздор! — возмутился Радченио. — Да мы ж себя зараз выкажем! Александр — правая рука Степана. Н-а сходка-х его не видно, не слышно '— пристроится где-нибудь в стороне и помалкивает. Зато в каждодневной работе он незаменим. Именно Малченко оповещает об очередных встречах, держит прямые связи между кружками, кассами взаимопомощи, библиотеками, делает сотни других незаметных дел. Приземистый, небогатый телом, он тенью следует за рослым, плот­ ным, даже грузноватым с виду Степаном, полностью разделяя его воззрения. Даже фамилии у них похожие. — Не выкажем! — неожиданно заупрямился Александр. — Лучше ехать к Лесному институту. Там трактирчик есть. И карусель с масленицы не убрана. Между прочим, на ней панорама Парижа. — Ну вот, — весело прищурил глаз Ульянов. — Где еще мы сможем увидеть в Петербурге панораму Парижа?.. Но и Радченко прав: надо ехать с предельной осто­ рожностью. По одному и с разных вокзалов. День выдался свежий, морозный. В трактире было чадно. Пахло редькой, горохом, апельсинами, квасом. Комнату Малченко присмотрел в дальнем углу залы для состоятельных посети­ телей — за ширмами. На ширмах изображены восседающие на облаках ангелы. Александр встречал у входа, объясняя, куда следует идти. Петр рассчитал время так, чтобы не оказаться в последних. И не ошибся. «За ангелами» среди прочих он сразу заметил жену Радченко — Любовь Николаевну Баранскую. Значит, Степан остался дома с пятимесячной дочерью. Мудрое решение: своего мнения он не переменил, но и против общего не пошел. К Любови Николаевне у Петра отношение особое. До того, как поступить на Надежнинские родовспомогательные курсы, войти в кружок Бруснева, испытать два тюремных заключения, связать свою жизнь со Степаном, она жила в Томске, окончила гам Мариинскую женскую гимназию. В пору своей реалистской юности Петр не знал ее, зато был наслышан об учителе гимназии Николае Николаевиче Баранском. Чего только не рассказывали в тайном ученическом кружке о нем! Будто бы «Баран» (такое он имел прозвище) совершенно открыто заявлял: «Свобода — прежде всего, и всякое начальство — подлец!» Но когда один из запойных учителей вздумал повто­ рить нечто подобное, возмутился: «Я — государя своего статский советник и кавалер орденов Ольги, Святослава и Владимира! А вы кто таков?!» Любовь Николаевна любила отца и гордилась им. Одно время Баранский давал частные уроки дочке жандармского полковника. Нелегальную литературу, найденную при обысках, полковник держал у себя на квартире и охотно знакомил с нею настав­ ника своей дочери, а тот воспитывал на ней своих дочерей — Любу и Надю. В Петер­ бург на Высшие Надежнинские курсы он отправил девушек уже политически думаю­ щими и, когда Надежда была арестована и осуждена на ссылку, написал в департа­ мент полиции прошение — отослать «отступницу» к нему на поруки, в Сибирь. Что и было сделано... Заметив Запорожца, Любовь Николаевна улыбнулась, указав ему на свободное место рядом. Не трудно догадаться, что и на этот раз она повествует о чудачествах отца. Только что рассказанная история женитьбы родителей Любови Николаевны выз­ вала оживление за столом. А Якубова, многозначительно глянув на Ульянова, затем на Крупскую, вдруг спросила: — Интересно знать, как в наши дни обручение делается?.. С Ульяновым Крупская встретилась в прошлую масленицу — на блинах у инже­ нера Классона, собравшего единомышленников специально для знакомства с Ульяновым. И