Сибирские огни, 1987, № 7

йый, нежный, сладкий их аромат. Прилетели скворцы и по-хозяйски перекликались на еще голых ветках. А Лина все чаще отказывалась выйти погулять. Конечно, близились экзамены на аттестат зрелости, у каждого были свои слабости по раз­ ным предметам, а Лина нацелилась на золотую медаль, много зани­ малась... Этим она и объясняла, почему не может выйти. ТБ А тут грянул День Победы. Люди вышли на улицы с флагами, с красными транспарантами, шли сплошным потоком по тротуарам, про­ сто потому, что не могли сидеть дома. Говорили с наскоро сколоченных трибун или из кузовов машин, срываясь на крик от невозможности выразить словами то, что рвалось из сердца, плакали, смеялись, обни­ мались, плясали, пели. Вечером зажглись прожекторы, на стенах домов, на белых полотнах экранов показывали последнюю военную хронику. На площади у опер­ ного театра и дальше вниз, к облисполкому, через каждые сто метров либо концерт самодеятельности, либо духовой оркестр и движущаяся, возбужденная масса счастливых людей. Андрей встретился с приятелями возле школы, и они пошли вместе к площади, весело переговариваясь, но часто не слыша друг друга, отвечая невпопад, хохоча от этого, жадно оглядываясь по сторонам, будто не узнавая свою родную улицу. Такой они ее давно не видели: праздничной, ликующей, какой бывала она вот в такие же майские дни до войны. А Андрей все старался увидеть Лину. Он ей звонил в этот день много раз. Но телефон не отвечал. Конечно, она тоже должна была быть здесь, на улице, но разве возможно оты­ скать ее в этой толчее! И странно, что не отвечал телефон. И сама она ему не позвонила. Неужели у нее не было желания встретиться в такой вечер? Он снова оглядывался по сторонам, наталкивался на встречных и на тех, кто его обгонял, отставал от приятелей, догонял их снова. Он все оглядывался и тогда, когда они остановились возле старого, как его все называли, желтого корпуса, чтобы посмотреть кинохронику. У ТЮЗа они немного послушали самодеятельный концерт и пошли дальше. Вот тогда он и увидел Лину. И сразу догадался, с кем она идет. Догадался почти обо всем... Сергей Костромин был совсем немного выше Лины. Может быть, даже за счет- своей высокой офицерской фуражки с голубым околышем. Из-под черного козырька выбивался светлый чубчик, и Андрей заметил, что Сергей действительно очень молод,— задорное мальчишеское лицо. Если бы не форма военного летчика, он сошел бы за их ровесника. Ан­ дрей пристально вглядывался в его лицо и за короткое время понял в Костромине, как ему показалось, очень многое. Не только мальчи­ шеский задор, но и упорство или упрямство, которое, кажется, перели­ валось в избалованность, в привычку добиваться своего, потому что уступают другие... Вот что он открывал в лице этого незнакомого челове­ ка. Левая рука у него была опущена и Андрей не успел разглядеть ее, а правая была полусогнута в локте, он увидел черную перчатку и уви­ дел, что Лина держит его за локоть. Как больно забилось у него сердце. Он смотрел на Лину. Она слегка улыбалась, но он понял, что они шли со своим спутником молча, по крайней мере сейчас молча, и улыбались просто всему тому, что было вокруг них. То, что они не разговаривали, опять словно бы обнадеживало. Если бы не ее рука на согнутом правом локте. Но, может быть, она просто исполняет долг вежливости,—он за­ ходил к ним домой, пригласил ее прогуляться, разве можно ему отка­ зать? Он задержал свои мысли. Какое-то слово мелькнуло? А! Долг! Он подумал: долг вежливости. Теперь ясно вспомнился их разговор с 30