Сибирские огни, 1987, № 7

Только теперь они пришли в себя. Явилась начальница, посмотрела их работу, успокоилась. — Ну, ладно, ловкачи! Не сердитесь, что ругалась. Это же>мой подотчет... Продукты-то нынче... А потом уж, наверное на следующий день, напал на них смех. Над ними потешались все вожатые, и они сами с облегчением смеялись над собой. Вот что вспомнила теперь Мила. — Да, было дело! — усмехался Михайлов.—Трагикомическое.—А про себя подумал, что больше всего запомнился ему маленький мальчи­ шечка, который собирал сметану с земли и все бормотал: «Я манень- ко... я маненько». Мила говорила: — Я была лучшей вожатой в школе. Нас ведь вообще собрали со всех школ лучших. Ты помнишь? И работали мы с выдумкой. Помнишь? Костры, сборы, военные игры, концерты... Ах, времечко! Я вот только под конец подкачала. Знаю, знаю, что все вы меня осуждали, все. . А у меня, видно, время пришло. Вот и все. Хоть ничего хорошего из той любви не получилось. Ничего хорошего... Мила запечалилась, замолчала, но тут же вскинулась, взглянула на часы, поднялась. — Ну, Андрюша, прости, что оторвала тебя от дел. Очень, очень ра­ да была повидаться... Ты теперь, наверное, без обеда остался? — Нет, нет, не беспокойся! Это у меня просто делается. Да вот возьми-ка,—он вырвал листок из фирменного блокнота с адресом, слу­ жебным телефоном своего треста, быстро написал на нем домашний телефон и адрес. — Спасибо! Вот чудесно! Передам Лине, может быть, она тебе прежде напишет... — Ты как поедешь в аэропорт? Может быть, машину? — Нет! Не надо. У соседа есть. Увезет. Я его одарила кое-чем...— она рассмеялась, протянула руку и взглянула на него немного лука­ вым, оживленным взглядом, в котором он только теперь, на мгновение узнал, увидел далекую лихую Милку. Он проводил ее до дверей, вернулся к столу, посмотрел на часы и быстро пошел из кабинета. Еще оставалось пять минут обеденного пе­ рерыва, и, значит, буфет еще не закрыли. Он не позволял себе оста­ ваться без обеда. Ничего из этого не выигрываешь, а в здоровье проиг­ рываешь. Было время в мрлодости, когда и он считал чуть ли не особой лихостью оставаться без обеда. Андрей Владимирович Михайлов считал про себя, что он прошел все стадии, испробовал все формы и методы, которые может использовать руководитель. Начинал он работать «в лоб», или, как говорил сам себе,—«силодером». Каждое утро, в любую погоду, в дождь, в снег, в жару —на объектах, на лесах, в строящихся корпусах, на подножке идущей машины, в прокуренной прорабской, среди людей. В своем, еще скромном, кабинете появлялся лишь для того, чтобы провести недол­ гую планерку да подписать бумаги. Тогда он искренне считал, что иначе и быть не может. Но потом был период некоего технически-административного аристократизма. И но­ вый кабинет к тому располагал — не хотелось уходить из его уюта и удобств, от его великолепной аппаратуры. Только кнопку нажми —все узнаешь, услышишь, даже увидишь и сам, что надо, скажешь. Великое дело —комфорт. Но он тем выше и совершенней, чем в большей степе­ ни отделяет нас от влияния внешней среды, от естественных условий существования, и поэтому он, несомненно, противоестествен. В последнее время Михайлов стал-думать, что главное — простота. Надо находить наиболее простые решения самых сложных проблем и вести себя, и руководить надо просто, то есть естественно, без позы — все равно люди все понимают, обо всем догадываются и все разга­ дывают.