Сибирские огни, 1987, № 7

ной, черновой милицейской работой. Но именно эту, не особенно впеча­ тляющую сторону жизнедеятельности органов правопорядка и стремил­ ся вывести на первый план В. Двоеглазов, что хорошо видно уже в его повести-дебюте «Отдельное поручение». Ее герои —участковый инспектор Цветков и следователь Ледзин- ская командированы в отдаленный сплавучасток «по факту хулиган­ ских действий». Непогода надолго задерживает вылет, и, когда нако­ нец, с попутным вертолетом они попадают на место, оказывается, что сплавщики успели перебазироваться. В условиях наступающей зимы молодые сотрудники милиции встали перед нелегкой задачей — как выбраться из заброшенного поселка, от которого не одна сотня кило­ метров до жилья? Дело, к тому же, осложняется встречей на их пути браконьеров... Однако при всей сюжетной напряженности и остроте повесть эта держится не на сплетениях хитроумной интриги. Писатель озабочен другим: показать, насколько трудной и тяжелой может быть рядовая работа рядового сотрудника милиции, каких физических и моральных сил она от него требует. И в этом плане герои «Отдельного поручения» мало схожи с привыч­ ным образом сыщика-супермена, не ведающего страха и сомнений, так распространенного в детективной литературе. Я уж не говорю о Лед- зинской —молодой, готовящейся стать матерью, женщине, волею слу­ жебных обстоятельств оказавшейся в глухом таежном углу. Даже му­ жественный, волевой Цветков при внешней близости к традиционному образу все-таки далек от него. Хотя бы потому, что свойственно ему глубоко задумываться о жизни, сомневаться в себе, самом больше, чем в других, «думать обо всех лучше, чем они есть». А это, согласим­ ся, не очень-то вписывается в привычную схему. Как не вписывается и «хрупкая нервная система» младшего лейтенанта Цветкова, который «принимал все близко к сердцу», что, кстати, и стоило ему жизни: не в перестрелке, не от бандитского ножа —от инфаркта, сраженный нече­ ловеческим нервным напряжением, выпавшим на его долю во время их невольной одиссеи, умирает он. Однако именно благодаря такого рода «отступлениям» от сложившегося стереотипа образы Цветкова и Лед- зинской стали полнокровно-живыми, близкими, и не натужно-ходульны­ ми, а истинно-героичными. Несмотря на переплетение сразу нескольких детективных линий (кража мехов из районной заготконторы, пропажа из квартиры дорого­ го магнитофона, побег из мест заключения матерого рецидивиста, странное поведение поднадзорной по кличке «Лепесток»), в еще боль­ шей степени недетектив роман В. Двоеглазова «Ищу комиссара», по­ явившийся вслед за «Отдельным поручением». Скорее это добротный «производственный» роман из милицейской жизни. Круг забот вполне типичного райотдела милиции, где, наряду со специфическими, немало общих для любого учреждения проблем, и составляет основное содер­ жание произведения. Скрупулезно вникая в тонкости службы в различных подразделе­ ниях милиции, В. Двоеглазов не только обнаруживает блестящее зна­ ние материала, что уже само по себе внушает доверие к автору, но и умение воплотить это знание в художественную форму. Будучи'педан­ тично-точным в деталях, автор тем не менее не занимается нудным описательством, фиксированием и нагнетанием «технологических» под­ робностей производственного процесса (а деятельность райотдела представлена в романе именно как функционирование сложного про­ изводственного механизма)—очень естественно, незаметно входят они в художественную ткань повествования. Вообще, надо сказать, арсенал изобразительных средств у автора достаточно разнообразен; еще и поэтому без особого труда ему удает­ ся легко входить в контакт с читателем, заставляя его не только за чрезвычайными пррисшествиями,, но и за буднями милиции следить с неослабевающим интересом. Контакт этот тем более прочен, что и в 140