Сибирские огни, 1987, № 7

зоны!.. Но и там мне делать нечего... Несколько человек все еще возят­ ся у натаскивателя, все еще что-то центруют, подвинчивают, но и там от меня как от козла молока. Вот и выходит: только и остается мне таскать трубы... Да что я!.. Я вообще, если разобраться, не в счет. Я тут случайно. А остальные?.. Взять того же Чернецова из Восточно-Сибирского отряда, Чернецова, с которым я в паре. У него по три полковничьих звезды на петлицах парадного мундира. Всего на один ранг ниже самого Генерала. У него —четыре ордена, и еще огромная Золотая Звезда, которую вру­ чил ему король Афганистана (Чернецов работал там буровым масте­ ром еще до Апрельской революции). У него —четырехкомнатная квар­ тира, дача на Байкале, собственный катер, «Волга», вообще все, что считается верхом благополучия. Он приехал сюда за опытом, но при чем тут эти трубы?.. И ведь он оказался тут не случайно и знал, куда едет. Генерал относится к нему уважительно, и трубы Чернецов таскает не оттого, что ничего, другого делать не умеет. Просто сейчас нужно таскать трубы, много труб, и он их таскает и не считает для себя зазор­ ной эту неквалифицированную работу. Он шутит и подбадривает осталь­ ных. И я еще раз убеждаюсь в том, что фонтан — это бой, а в бою и полковник, бывает, берет автомат. Нагрузка на лом то увеличивается, то ослабевает, и если увеличи­ вается — надо терпеть, а уменьшается — немедленно самому увеличи­ вать нагрузку; еще больше сгибать руку. Хитрить тут нельзя. Но вот мы в мертвой зоне. Укладываем трубу на площадке и сразу подставляем ломы под струю воды: лом нагревается и жжет через рукавицы. Я вспоминаю солдатские трехпалые рукавицы, те намочил бы, так долго б не высохли, а эти, обыкновенные монтажные верхонки, сохнут через секунду. Я простудился на фонтане (тут почти все были простуженные): еще бы — из огня да в воду, и так на дню по сто раз. Очередную трубу уложили, а их еще таскать не перетаскать, надо ведь в два наката!.. Но оказывается, что после третьей трубы полага­ ется перерыв. Прячемся за щит и жадно пьем кисловатый компот. Я сижу за щитом и вижу: к базе приближается вертолет, и на внеш­ ней подвеске у него... снова проклятые трубы!.. Их нужно очень много, ведь еще и дорога для натаскивателя не закончена, а на дорогу трубы укладывают почти сплошняком. Теперь я с черной завистью думаю о вертолетчиках: какая ведь красота! Посиживай себе в прохладной кабине, поглядывай свысока, а через несколько минут и вообще улетишь от этого проклятого фонтана. Сколько прекрасных профессий на свете! Лесник, токарь, бухгалтер, агроном, шофер, конструктор... И никакого тебе огня, никакого грохота, никаких труб!.. За щитом все же неплохо. И компот — кислый, без сахара — хотя и дрянь, но очень хорошо льется в глотку. Тут бы за щитом сидеть да попивать, но Чернецов уже берет Лом... Вторая группа остается еще на несколько минут, они притащили третью трубу позже нас и еще не от­ дышались. К вечеру мы дотаскали трубы на площадку. Завтра их будут свари­ вать —» выйдет такая металлическая решетка с громыхающим факелом посередине. После тушения решётку застелют досками. Сейчас стелить нельзя:сгорят. И к вечеру же произошла трагедия. К факелу подлетела стая уток — быть может, штук двадцать. То ли перелет уже заканчивался, то ли только начинался (я не охотник и этих тонкостей не знаю), то ли ос­ новные трассы перелета проходили в стороне от нашего фонтана,—но уток было немного, всего одна эта стая. Они летели на свет; подлетев и ощутив жар, пробовали повернуть от пламени, но подсос воздуха к факелу очень силен, и утки лишь беспомощно некоторое время барах- 126