Сибирские огни, 1987, № 7

Волжский —сухой, жесткий, жилистый; сибирский же, да еще домаш­ него приготовления, —тает во рту. Пришел Валерка Зарубин. — А что ты тут царапаешь? Повесть, что ли, пишешь? Или, может, роман? Я быстро отобрал у него тетрадку: — Так... Заметки кое-какие... Для себя... — Ага! —он захохотал. — «Для себя!» Это понятно! Когда газетчик говорит «для себя» —значит, пишет книгу и мечтает прославиться! Мне-то баки не заливай!.. Я знаю себе цену. И в писатели не рвусь. Это не кокетство. Я — про­ фессионал. Как газетчик. И этого мне вполне достаточно, чтобы не считать себя пешкой. Валерку Зарубина теперь, конечно, ни в чем не убедишь, вернее, не разубедишь. Я и не стал этого делать. На его месте и я, наверное, поду­ мал бы то же самое. Потому что многие журналисты действительно мечтают стать писателями. Смущают их разные обстоятельства. Во-первых, многие-писатели в свое время работали в газете. И про них говорят, что они вышли из газеты. Но это неверно. Даже если сами писатели утверждают, что вышли. Нет, не вышли. Они через газету прошли. Как могли бы пройти через шахту или через завод, что, замечу мимоходом, было бы для них гораздо важнее и полезнее. Писательского опыта газета не дает. На разного рода семинарах и совещаниях журна­ листов призывают освободиться от штампов. Но газета не может обхо­ диться без штампов. Читатель ждет от газеты не литературных красот, а прежде всего информации. И легче и быстрее информацию он полу­ чит как раз в привычных, готовых фразах. Не дает газета и того, что мы называем познанием жизни. Я имею в виду писательское познание. Что из того, что журналист много ездит, всюду бывает, встречается со множеством людей? Для газеты он полу­ чает действительно богатый материал. Но с писательской точки зрения это — верхоглядство. Валерка что-то сказал, но я не расслышал. — Что? — Плохой ты, говорю, хозяин. Чайку бы подлил, что ли... — У тебя что —рук нет? — неожиданно для самого себя заорал я.— Вон чайник, вот заварник!.. — Да ты что вызверился?.. А-а, понимаю!..—захохотал он,—Творче­ ское вдохновение прервал!.. Ухожу, ухожу, ухожу... Я вышел его проводить и на обратном пути захватил из ящика газеты. Быстро просмотрел политику. Ничего нового. Забастовки, приез­ ды и отъезды официальных лиц. И обязательно где-то война, умирают люди. В этой же газете рассказывается об открытии кинофестиваля и веселая история о том, как лось забрел в город. И была тут еще заметка, какие регулярно появляются в газетах. Роды в самолете. Ребенка приняли стюардесса и оказавшийся среди пассажиров санитарный врач. Назвали Юрой в честь командира кораб­ ля. И так хорошо сошлось, что и Гагарина ведь тоже звали Юрой. А была бы девочка — назвали бы Галей в честь бортпроводницы, прини­ мавшей роды. Самолет посадили на ближайшем аэродроме, где уже ожидала карета скорой помощи, чтобы везти в роддом. Этакое всеобщее умиление. Меня такие истории не умиляют, а глубоко возмущают. Самолет меняет маршрут, чтобы сесть в ближайшем городе. Аэро­ 109