Сибирские огни, 1987, № 7

кин — еще в раннем детстве, маленьким мальчишкой, заинтересовался книжными пол­ ками и, глядя на корешки книг, воскликнул: «Книжные затылки!», а умирая после дуэ­ ли, в своем кабинете на Мойке прошептал, обратившись опять-таки к книгам: «Про­ щайте, друзья!» Как будто начал и окончил жизнь с книги и сам превратился в нее, бес­ смертную. * * * * Пушкин писал о гоголевских «Вечерах на хуторе...» — «это нечто в духе бабушки­ ных сказок, рассказанных на печи, под влиянием кирпичного жара, пылко действую­ щего на живое сновидение человека». А через многие десятилетия современный поэт напишет: Бабушкино одеяло Пахло кирпичным теплом. И нам, до сих пор ощущающим спиной и боками прогретые кирпичи русской пе­ чи, это понятно, близко, дорого! Вспомнишь — и тепло доходит до каждой косточки... У последующих поколений этот печной жар отомрет в памяти, точнее, он и не возникнет — откуда взяться этому чувству, печей-то нет! Умрет сказка русской печки. Но наверняка взамен придут сказки, сложенные у батарей парового отопления. Человек не может без сказок. * * * Известно, что неожиданная рифма нередко является одной из причин «выживае­ мости» и долголетия стихотворения. Вот пример. Даже в бесчисленных сундуках несметного песенного богатства не потускнела, не залежалась песня «Летят утки». Я долго не слышал ее и, надо признаться, подзабыл слова. Но вот однажды песня зазвучала по радио, я между делом начал подпевать, дошел до знаменитых строк «мил уехал за Воронеж» и далее продолжал — «теперь его не догонишь». Ан нет, вор пел — «теперь его не в о р о т ишь » . Вроде и менее точная рифма, и более не­ обычный способ рифмовки — совпадение начал рифмующихся слов, а не их оконча­ ний, но надо ли доказывать, что народный (канонический) текст — ярче, самобытнее, неожиданнее, а стало быть, и прочнее!! * * * Живой организм русского языка!.. Скажете — «подкузьмил», и всем ясно, что кто-то кого-то облапошил, купил, обвел вокруг пальца. А попробуйте образовать по­ добные глаголы от других имен: Александр, Никифор, Сергей и так далее. Не полу­ чается. Видно, на редкость изворотливым, ехидным да хитрющим был тот самый мужи­ чонка Кузьма, что один за всех проходимцев оставил по себе память в веках — в слове!.. Правда, потом ему пришлось поделиться этой «славой» е другим мужичком, ко­ торый и самого Кузьму — «объегорил»! * * * Горько, что стали забывать колыбельные песенки. Конечно, и теперь поют нынеш­ ние мамы над кроватками своих детей, но это уж скорее не песня, а напевания без слов типа «а-а-а». А младенцу нужны именно слова, в которых он поначалу ровным счетом ничего не разумеет, но слышит их, готовится к их восприятию, к их понима­ нию — начинает развиваться. Грешным делом мне и посейчас верится, что строчки маминой колыбельной песни — Зыбаю, позыбею, Пошла бабка за рыбою,— были осмыслены мною еще в грудном возрасте! Иначе почему я, увидев все это чуть позже, сразу все это и узнал: бабку свою — Феклу Семеновну, реку свою — Ир­ тыш, рыбу свою — чебака!! 100